Как я уже упоминал, когда-то мы жили в славном городе Тынде – столице БАМа. И был в Тынде прекрасный книжный магазин «Чароит» (это камень такой полудрагоценный, добывался под Чарой на трассе БАМа), где кипела бурная книжная жизнь: книги покупались, обменивались, сдавались на комиссию, разыгрывались и т. д. Было там много книг местных издательств – Амурского и Хабаровского. Одна из них сейчас лежит передо мной. Называется она: Гуков Геннадий Викторович «Чьё имя ты носишь, растение? (Сто кратких биографий)» из серии «Справочная библиотека дальневосточника». Хабаровское книжное издательство, 1989 год. В этой книге есть сведения о некоторых учёных, которые вписали своё имя в исследования семейства Ластовневые.
Турчанинов Николай Степанович – знаменитый русский флорист и систематик.
Н. С. Турчанинов родился в семье помещика в деревне Никитовке Бирючинского уезда Воронежской губернии в 1796 году. Учился в гимназии в Воронеже, а затем в Харькове. В 1811 г. он поступил вольнослушателем в Харьковский университет на математический факультет. В 1814 г. Турчанинов переезжает в Петербург, где работает в министерстве юстиции, а затем до 1828 г. – в Министерстве финансов, занимая должность контролёра. В Петербурге Турчанинов продолжал совершенствоваться в ботанике – любимой с детства науке. Он делает сборы растений в окрестностях Петербурга, определяет их с помощью известных ботаников К. А. Триниуса и Ф. Б. Фишера. По существу, Турчанинов был ботаник-самоучка, т. к. ботанического образования не получил. В Петербурге он опубликовал свою первую работу «Список растений окрестностей С.-Петербурга», оставшуюся малоизвестной. В 1828 г. Н. С. Турчанинов переехал на службу в г. Иркутск. Новые места открывали перед ним широкое поле деятельности. Флора Сибири была ещё плохо изучена, и учёный горячо взялся за ботанические исследования, всё свободное от службы время отдавая флористическим путешествиям. В течение двух лет он исследовал Прибайкалье и Забайкалье, экскурсировал в окрестностях г. Иркутска. Публикация флористических находок быстро принесла Турчанинову известность в России и за границей. В 1830 г. он был избран членом-корреспондентом Академии наук и одновременно назначен на должность «учёного-путешественника между Алтаем и Восточным океаном», что позволило Николаю Степановичу освободиться от административной работы и полностью отдаться ботанической деятельности. В долности «учёного-путешественника» Турчанинов пробыл до середины 1835 г., получая на свои поездки в первый год 5000, а в последующие – по 4000 руб. ассигнациями. Все эти годы Турчанинов постоянно путешествует по Юго-Восточной Сибири, изучает растительный покров этого обширного края и собирает богатейшие гербарии, в составе которых оказывается не только много новых видов, но и родов, им же позднее впервые и описанных для науки. В 1835 г. Турчанинов оставляет службу «учёного-путешественника» и становится советником главного управления и начальником отделения в Иркутске. Новая работа не позволяет ему совершать длительных путешествий. Николай Степанович во время летних отпусков продолжает свои исследования, в основном изучая растительность южных берегов оз. Байкал. В 1836 г. по поручению Турчанинова его помощник И. П. Кириллов обследует верховья рек Иркута и Оки – левых притоков реки Ангары, которые в предыдущем году по его же поручению посетил казак Илья Кузнецов. Собранные за эти годы огромные гербарии требовали научной обработки, к чему и приступил Н. С. Турчанинов. В 1837 г. он был переведён на работу в г. Красноярск, где стал председателем Енисейского губернского правления и занимал должность губернатора. И здесь всё своё свободное время учёный отдавал любимой ботанике. В 1845 г. Турчанинов вышел в отставку и переехал в г. Таганрог. Здесь он целиком отдался своим любимым учёным занятиям, обрабатывая обширный гербарий. В один из таких дней с Турчаниновым случилось несчастье. Поставив на верхнюю полку в своём кабинете пачку с сухими растениями, он спускался с лестницы. Неожиданно у него закружилась голова и он упал так неловко, что повредил ногу. После продолжительной и мучительной болезни он поправился, но нога навсегда потеряла подвижность. Это обстоятельство лишило Турчанинова возможности пускаться даже в небольшие путешествия, и он вынужден был заниматься лишь изучением растений по сухим образцам, собранным другими. Ещё в Иркутске, а затем и в Красноярске Николай Степанович завёл переписку со многими русскими и иностранными ботаниками с целью обмена гербариями. Вскоре у него скопился огромный гербарий, насчитывающий десятки тысяч листов, обработке которых он и посвятил все свои оставшиеся годы. Перу Турчанинова принадлежит не один десяток ценных научных работ по ботанике, но основным трудом его жизни, научным подвигом является создание знаменитой «Байкало-Даурской флоры». Она выходила в свет отдельными выпусками на протяжении 16 лет (1842 – 1857) в Бюллетене Московского общества испытателей природы. «Флора» Турчанинова написана, как было принято в то время, на латинском языке, а введение к ней – на французском. Этот труд Турчанинова уже давно стал большой библиографической редкостью. Включая все последующие дополнения, «Байкальско-Даурской флоре» описано 1454 вида растений, в том числе новых 15 родов и 170 видов. Почти все описанные растения (до 1370 видов) были собраны лично Турчаниновым. Д. И. Литвинов так оценивает этот труд: «По совершенству плана и строгой научности изложения «Флора» Турчанинова представляет собой из ряда вон выдающееся явление в специальной ботанической литературе нашей. Ни до, ни долго после него нельзя указать ни одного ботаника-флориста с русским именем, столь блестяще заявившего себя в области учёного исследования флоры русской и всемирной». По подсчётам А. Н. Бекетова, Турчанинов впервые указал для Восточной Сибири огромное количество новых растений русской флоры – свыше ста родов и более тысячи видов. Труды и гербарии Турчанинова уже при его жизни пользовались мировой известностью. Гербарий насчитывал около 52 тысяч видов растений, собранных почти во всех уголках земного шара. Здесь было много видов, полученных от иностранных ботаников – Р. Броуна, Д. Гукера, Томсона и др. К нему, как выдающемуся ботанику-универсалу, обращались за помощью и советом многие отечественные и зарубежные систематики. За выдающиеся заслуги в области систематики Харьковский университет избрал Турчанинова в почётные члены, а Академия наук в 1857 г. отметила «Байкало-Даурскую флору» Демидовской премией. Свои огромные коллекции растений Турчанинов предложил в дар Харьковскому университету (где он учился в молодости) на очень скромных условиях. Он просил для себя комнату при университете, чтобы продолжать работу с гербарием, и 600 руб. ежегодно для пополнения гербария. Условия эти были приняты, и Турчанинов переехал из Таганрога в Харьков. Вот как описывает А. Н. Бекетов последние годы жизни учёного: «В маленькой светлой комнатке, большой стол которой завален связками бумаг, книгами и сухими растениями, сидит в кресле старый, но ещё бодрый человек; он довольно тучен, волосы и усы его уже поседели, но чёрные, яркие глаза приветливо блестят, обращаясь к входящему. Он в халате и грудь его нередко нараспашку; перед ним старая лупа на ножке и сухие растения из Америки, Новой Голландии, Африки и проч., и проч. У стены стоят костыли, свидетельствующие о недуге трудящегося старца. Это русский учёный, знаменитый в Европе, известный ботаник Николай Степанович Турчанинов, открывший более тысячи видов новых растений, познакомивший свет с растительностью обширной, малоизвестной страны, написавший много томов, коими уже завладела наука». (В это время, в 1848 году он и описал новый вид хойи – Hoya densifolia Turczaninow – полученный на гербарном листе. Растение было собрано в Индонезии. Описание вида было опубликовано в “Bulletin de la Societe Imperiale des Naturalistes de Moscou”(«Бюллетень Московского общества испытателей природы») №21, часть 2 за 1848 год). Несмотря на всемирную известность, последние дни учёного были печальными, даже трагическими. Харьковский университет не выполнял обязательств, данных Турчанинову, - только с 1858 г. он начал получать денежное пособие, вначале по 500 руб., а затем по 300 руб. в год (при обязательстве 600 руб.). Ему также было отказано и в университетской квартире, и пришлось снимать частную комнату. Все свои сбережения учёный потратил на приобретения гербария и залез в долги. Не имея средств для жизни, Н. С. Турчанинов обратился в Совет Харьковского университета с просьбой о ежегодной выдаче пособия в прежних размерах – по 500 руб. в год. Ответ был ошеломляющим: 15 членов Совета проголосовали против, 7 – за, что лишило престарелого ботаника материальной поддержки. Турчанинов был вынужден написать министру народного просвещения, прося «обратить милостивое внимание на положение беспомощного старца, посвятившего всё своё время на пользу любимой науке». Но ответа министра старый учёный так и не дождался. Жестоко страдая от человеческой несправедливости, Турчанинов продолжал заниматься наукой до последних дней своей жизни, ещё и ещё раз перерабатывая свои каталоги. Внося в них необходимые исправления. В самые последние минуты он взглядом попросил передать ему знаменитую книгу – плод всей жизни, прижал её к груди, и сердце его перестало биться… Это случилось 26 декабря 1863 года. В настоящее время гербарий Турчанинова является национальным достоянием нашей страны. Все растения хранятся в листах крепкой бумаги сравнительно большого формата. Каждый вид имеет свою особую рубашку, в которую заключены и все его разновидности или образцы, собранные из разных мест. При каждом образце – особый билет с надписью собравшего или переславшего растение. Каждый тюк снабжён номером и каталогом родов. Так что по списку можно легко отыскать нужный тюк, а в нём род и вид, причём названия видов написаны сверху на листах, составляющих рубашки, рукою самого Турчанинова. (Где-то в этих тюках хранятся и образцы Hoya densifolia). Во время Великой Отечественной войны фашисты, захватив Харьков, пытались вывезти к себе гербарий Турчанинова. Но состав, в вагонах которого находился гербарий, застрял в дороге и был возвращён в Киев. Ныне он хранится в Институте ботаники Академии наук Украины. Значительные коллекции сибирских растений, собранных Турчаниновым, представлены в гербарии Ботанического института Академии наук в Петербурге, имеются они и в других отечественных и иностранных гербариях. В честь Турчанинова, по подсчётам И. П. Бородина, различными ботаниками названо 16 видов растений и один род – Turczaninowia DC. из семейства Сложноцветные. (Хой среди них нет).
владимир хрипко
Гость
22.01.2006 19:29:46
Из той же книги:
Miquel Fridrich Anton Wilhelm
Микель Фридрих – нидерландский ботаник, директор ботанического сада в Лейдене.
Фридрих Микель родился 24 октября 1811 года в небольшом селении около г. Гронингена. Его родители были выходцами из юго-восточной Франции. Отец получил медицинское образование и в поисках работы переселился в Нидерланды, где нашёл место врача в небольшом посёлке. В этом селении не было школы, и Микелю-отцу пришлось самому учить детей всем школьным наукам. Получив по тем временам отличное семейное образование, Фридрих в юности перепробовал различные специальности, искал себя. Наконец, в 1829 г. он решил окончательно идти по стопам отца и поступил в Гронингенский университет, чтобы изучить медицину. Но прежде все студенты должны были усвоить естественно-научные дисциплины, среди которых первое место принадлежало ботанике, получить степень (сдать экзамены или написать научную работу – диссертацию), и лишь после этого их допускали к слушанию чисто медицинских курсов. Знакомство с ботаникой, особенно с морфологией растений, открыло Микелю много нового, необычайно интересного. Он увлекся изучением функций отдельных органов растений, и первую свою ботаническую работу посвятил морфологии мхов и папоротников. В мае 1833 г. он успешно окончил университет, получил степень доктора медицины и одновременно степень бакалавра (первая учёная степень) по естественным наукам. Но как ботаник Микель нигде не мог устроиться на работу, поэтому ему пришлось подыскивать лекарскую должность. Здесь ему повезло больше. В Амстердаме в военном госпитале как раз освободилось место врача, и Микель без всяких раздумий решил занять его. В госпитале лечили разные болезни, в том числе и заразные. Врачи нередко заражались от больных и сами умирали, что и случилось с тремя предшественниками Микеля. Однако ему и здесь повезло – он проработал среди больных почти два года без всяких последствий для своего организма. Одна болезнь всё же одолела Микеля. Болезнь эта – любовь к ботанике. В перерывах между обходами палат и всё вечернее время он изучал книги, делал выписки, а в летнее время собирал и засушивал растения. В 1835 г. Микель принял приглашение стать преподавателем в медицинской школе в Роттердаме, читать курс фармацевтической ботаники. В Роттердаме находился хороший ботанический сад, имелась солидная библиотека, и Микелю было чем заняться в свободное время. Здесь он начал публиковать свои статьи по морфологии, геоботанике и систематике растений. Деятельность Микеля была обширной: он пишет несколько монографий о родах растений, описывает флоры различных стран – Новой Зеландии, Суринама (государство в Южной Америке, бывшая колония Нидерландов), Восточной Индии и др. (хотя сам никогда не бывал в этих странах, да и вообще ни разу не выезжал из Европы). Работы Микеля быстро получили всеобщее признание среди ботаников. Его избирают членом различных ботанических обществ, а в сентябре 1850 г. без всякой защиты диссертации по совокупности научных трудов ему присуждается почётная докторская степень в области естественных наук. В 1846 г. Микель получил назначение в Амстердам и был избран постоянным членом Академии наук. Работы прибавилось. Как профессор он читал лекции в Амстердамском университете по ботанике, фармакологии, палеонтологии, а также геологии. Не забывал и про свои научные исследования. В столицу Нидерландов из разных колоний (в Индии, Африке, Южной Америке) стекались гербарные образцы растений. Кроме того, в ботаническом саду Амстердама выращивались уже сотни видов (наверное, там и хойи были?), привезённых из различных тропических стран. Часть теплолюбивых растений культивировалась в оранжереях. Из-за своего слабого здоровья Микель никогда не путешествовал, но, используя гербарии и живые растения, описывал целые флоры различных стран, определял виды и давал им названия. В июне 1859 г. Микель избирается профессором ботаники Утрехтского университета и переезжает в г. Утрехт. С собой он привозит огромный гербарий, который в 1862 г. передаёт Утрехтскому университету. В этом же году Микеля приглашают в Лейден, где он становится директором Государственного гербария. В Лейдене скопились огромные коллекции многих путешественников. Особенно там много было засушенных растений из Японии, т. к. японцы в первые годы появления у них европейцев допускали в свою страну только представителей Нидерландов (о развитии ботаники в Японии можно писать отдельную книгу – там не простые были заморочки. Может когда-нибудь к слову придётся, к сведениям о какой-нибудь японской хойе – то подберу материал). В Государственном гербарии хранились коллекции Тунберга, Зибольда (этот ботаник шпионил в Японии на те же Нидерланды) и других путешественников, дубликаты японских растений, собранных американскими ботаниками, а также дубликаты Ольдгема из Англии, К. И. Максимовича из Петербурга и др. Работы по определению растений было очень много, и Микель направил письма многим своим коллегам в Европе и в Америке с приглашением участвовать в обработке собранных ботанических коллекций. Предложение было принято, и некоторые ботаники приехали в Лейден. Сам же Микель занялся обработкой японских растений, и многие из них до сих пор сохранили авторство Микеля. Микель отличался поразительной работоспособностью. Его перу принадлежат 296 работ по самым различным вопросам ботаники, в том числе и палеоботаники. Он заметил сходство растений между Японией и Северной Америкой и развил теорию об общности происхождения флор этих двух стран. Скончался Микель в Лейдене 23 января 1871 г. В его честь было названо более десятка видов, в основном японских, растений. (Хой среди них нет).
Из описанных в «Материалах по хойкам…» видов Микель классифицировал три: Hoya picta Miquel, 1856 Hoya pruinosa Miquel, 1856 (синоним H. curtisii King et Gamble, 1903) Hoya subquintuplinervis Miquel, 1869. Возможно, при более полном обзоре рода Хойя нам «откроются» ещё виды, описанные этим учёным.
владимир хрипко
Гость
28.01.2006 19:50:02
Теперь о «неучёном» хоечнике:
Хрипко Владимир Викторович.
Родился в апреле 1959 года. По гороскопам – Телец, Кабан. Женат. Две дочери. Семья живёт на Украине (Полтавская обл.). Из-за романтической неуёмности и большой любви к свежему воздуху по молодости работал в экспедиции геодезистом, а с 1981 по 1994 гг. строил БАМ (молодёжь уже не знает, а народ постарше ещё помнит такую стройку). Потом занимался всяческой коммерцией, а последнее время работаю менеджером в спортивном магазине. По долгу службы полгода живу в Москве, а полгода – на Украине, где у меня недавно построена замечательная отапливаемая зимняя теплица 36 кв. м. Основное увлечение – кактусы и суккуленты (с 1996 года), которых насчитывается уже около 1000 видов. Особенно люблю выращивать растения из семян и очень жалею, что семена хой практически не хранятся, и их нет ни в одной из зарубежных фирм. В виде семян можно «достать» практически любой самый дефицитный вид растений. Да и поле для гибридизации открывается безграничное. Другие виды сем. Ластовневые, хотя и редко, но попадаются. Хойями «заболел» два года назад, когда в книге Maurizio Sajeva and Mariangela Costanzo “Succulents. The Illustrated Dictionary” увидел шикарные фотографии различных представителей рода Хойя и восхитился разнообразием и красотой их цветков и листьев. Сейчас в собрании пока около 40 видов, в основном в черенках и небольших растениях. Первую хойю растил ещё на БАМе (H. carnosa, естественно). Там, где зима 9 месяцев и 45*С – средняя температура, растения на окнах выращивали все, даже такие нерадивые хозяйки, у которых, в принципе, ничего не росло. Растения у них гибли, но они выращивали новые, те снова гибли и т. д. У нас окна выглядели как джунгли и было приятно, раздвинув стебли той же хойи, смотреть на улицу, где от мороза постоянно стоял туман. При переезде на Украину с нами переехали и растения в черенках и детках. Хойя зимой жила в доме, а летом – на застеклённой веранде (южная сторона). Росла быстро и цвела так обильно, что благоухание цветков по вечерам ощущалось на улице. И вскоре разрослась в такого монстра, что осенью мы втроём еле заносили её в дом. Несколько лет назад, занимая почти весь багажник автомобиля, хойя переехала в Подмосковье, где поселилась на даче в зимнем саду. Там она живёт и сейчас, правда, вьётся по решётке у стены далеко от окна и почти не цветёт. На сайте flowersweb.info выполняю переводы статей о хойях из немецкого сайта simones-hoyas. Мечтаю собрать не менее сотни различных видов хой и особенно «завладеть» Hoya lasiantha.
владимир хрипко
Гость
05.02.2006 10:52:53
В статье о H. lantsangensis сказано, что это растение обнаружил сборщик A. Henry. Ещё он упоминается в материале о H. mengtzeensis. А в книге Г. В. Гукова нашлась о нём информация:
Генри Августин – английский систематик, путешественник, коллектор растений, исследователь флоры Китая.
А. Генри родился в Кукстауне (Северная Ирландия) 2 июля 1857 г. По окончании медицинского университета в Эдинбурге (Англия) поступил на государственную службу и был направлен в Китай в качестве таможенного чиновника. Предварительно Генри заключил договор с Ботаническим садом Кью о поставке последнему китайских семян и засушенных растений. Прибыв в 1881 г. в Шанхай, Генри наряду с выполнением своих служебных обязанностей занялся сбором растений и составлением гербария. Однако постоянная занятость на службе не давала ему возможности делать сколько-нибудь значительные экскурсии. Тогда Генри нашёл «оригинальный» выход. Он нанял несколько китайских слуг (кули), научил их собирать и сушить растения, а по вечерам принимал у них готовые гербарные листы, записывал и нумеровал их. Таким образом Генри собрал в Китае гербарий растений, насчитывающий 14 000 листов! Не мудрено, что на проверку, заполнение этикеток и нумерацию гербарных листов уходило всё его свободное время. Первые 6 000 листов гербария были собраны в горах бассейна р. Янцзы, по среднему её течению, в провинции Гупе. Седьмая и восьмая тысячи – частью на о. Хайнане и частью в Сычуани, куда Генри посылал своего коллектора. Остальные шесть тысяч листов вместили растения, собранные в Юньнани (вот здесь, конечно же, были и хойи), близ южной её границы, где преобладали уже многие тропические виды. Наряду с использованием китайских коллекторов Генри сам совершает ряд интересных путешествий на о. Формозу (Тайвань), в горы центрального Китая и др. Свою первую коллекцию Генри послал в сад Кью весной 1886 г. и в дальнейшем ежегодно отправлял в Англию десятки ящиков с засушенными растениями. Всего Ботанический сад в Кью получил от Генри около 158 000 гербарных образцов, которые содержали более 6 000 видов растений, в том числе около тысячи новых для науки. В августе 1889 г. Генри и сам приехал на родину, где ему была устроена знаменитыми английскими ботаниками торжественная встреча. И действительно, сборы Генри были настолько огромны и разнообразны, что они потребовали для обработки десятки лет большого труда многих ботаников. Интересно отметить, что для знакомства с китайскими растениями этого гербария в 1906 г. (т. е. спустя 20 лет) в Лондон приезжал В. Л. Комаров (1869 – 1945. Это выдающийся ботаник, путешественник и общественный деятель, президент Академии наук СССР, создатель обширной школы ботаников-систематиков, флористов и географов). На просмотр гербария ему потребовалось шесть недель усидчивого труда. При этом Комаров обнаружил, что определёнными с точностью хотя бы до рода являются всего лишь около 10 тыс. номеров: остальные в гербарий не включены, по семействам не разложены, и их ему не показали. Ботанический сад в Кью, пользуясь тем, что в гербарии много дублетов, рассылал их во многие ботанические сады крупных европейских стран. Не обойдён был вниманием и Петербургский ботанический сад. В 1886 г. он получил из Кью 498 видов растений, собранных Генри в Китае, в 1887 г. – 733 вида; в 1889 г. – 401; в 1890 г. – 1557; в 1891 г. – 208 видов. Всего же в Ботаническом саду Петербурга находилось свыше 3 000 видов китайских растений (полученных путём покупки и обмена), собранных Генри и его коллекторами из Гупе, Сычуани и Юньнани. После годового отдыха Генри в сентябре 1891 г. вновь возвратился в Китай, где занимался уже чисто научной деятельностью, проводя ботанические исследования в различных районах страны. В 1899 г. он возвратился в Европу и занялся обработкой своего огромного гербария. Чтобы пополнить теоретические знания, Генри принялся изучать лесоводство. Около двух лет он провёл в Национальной школе лесоводства, опубликовал в соавторстве с другими несколько работ по лесоводству и дендрологии: «Деревья Великобритании и Ирландии», «Эстетическая и рекреационная роль лесов» и др. Генри издал также ряд книг по флоре и растительности Китая, а также множество статей и заметок с описанием отдельных видов растений. В 1907 г. А. Генри был избран преподавателем лесоводства в Кембриджском университете, а с 1913 г. занял должность профессора лесоводства в Дублинском университете. В 1926 г. он ушёл в отставку, но продолжал до глубокой старости заниматься наукой, особенно дендрологией. Скончался в Дублине 23 марта 1930 г. В честь А. Генри было названо большое количество растений, произрастающих в странах Восточной Азии (хой среди них нет). Китайские виды хой произрастают на юге страны, где собирал растения Генри, и, конечно же, они были на его гербарных листах. Но имя сборщиков редко упоминается в статьях о хойях, а на сайте Flora of China в описаниях видов сборщики, к сожалению, не указаны. Возможно, и некоторые другие хойи, кроме H. lantsangensis и H. mengtzeensis, описаны по сборам Генри, но пока такая информация нам неизвестна.
владимир хрипко
Гость
11.02.2006 19:48:27
В толстой книжке под названием «Биологи. Биографический справочник» издательства «Наукова думка», Киев, 1984 г. нашлось не очень много фамилий, связанных с хойями. В те времена не очень любили описывать «вражеских» иностранных учёных, и книга повествует о биографиях многих малоизвестных советских ботаников. Но несколько нужных фамилий всё же попалось. Биографии отца и сына Гукеров (или Хукеров), которые описали немало видов хой, в этой книге освещались. В Интернете про них нашлись ещё сведения, но я не буду соединять данные воедино, процитирую отрывками:
Гукер Уильям Джексон Hooker William Jackson (в сокращениях = Hook.) (06. 07. 1785 – 12. 08. 1865)
Из справочника «Биологи»:
Английский ботаник, член Лондонского королевского общества (с 1812). Отец Дж. Д. Гукера. Родился в Норидже. В 1809 г. совершил путешествие в Исландию, в 1814 – во Францию, Швейцарию и Северную Италию. С 1820 г. – профессор ботаники университета в Глазго, с 1841 – директор Ботанического сада в Кью (близ Лондона), ставшего при нём крупнейшим центром изучения мировой флоры. Основные научные работы посвящены систематике растений. Изучал флору Англии, Америки, Африки.
Из сайта magister-unesco.ru «Королевские ботанические сады в Кью»:
После смерти Вильгельма IV в 1837 г. и восшествия на престол королевы Виктории сады в Кью пришли в запустение, и будущее их висело на волоске. В 1838 г. правительственная комиссия во главе с Джоном Линдли пришла к выводу, что сады необходимо передать государству, наделив их статусом национального ботанического сада, который бы служил центром сети колониальных ботанических садов. «Медицина, коммерция, сельское хозяйство [и] садоводство получат огромную пользу от введения такой системы», - заявил Линдли. Неопределённая ситуация продлилась ещё два года, пока премьер-министр не назначил первым официальным директором Королевских ботанических садов в Кью сэра Уильяма Джексона Гукера, который должен был управлять ими от Государственного департамента лесов. Уильям Гукер, профессор ботаники Университета в Глазго и бывший коллега Бэнкса, занял этот пост в марте 1841 г. Под его руководством сады наконец стали возрождаться. Уильям Несфилд, которому было поручено их переустройство, сделал их центральным пунктом недавно построенный Палм-хаус. Это соединение технического и архитектурного мастерства качественно изменило возможности ботанического сада, позволив выращивать в нём тропические растения… Помимо вклада в создание ландшафтного и архитектурного облика садов Уильям Гукер оставил и другое наследие – гербарий и библиотеку. Хантер-хаус, место хранения нынешнего гербария, был приобретён Кью в 1852 г. Начало собранию засушенных растений положила личная коллекция самого Гукера, а также образцы растений, подаренные Джорджем Бентамом и У. А. Брумфилдом. Коллекция быстро росла, и в настоящее время она включает более 8 млн. экземпляров, представляющих 98% всех имеющихся в мире видов высших растений. Когда растения не умещались в здании гербария, к нему добавились цокольный этаж и четыре флигеля, построенные через равные промежутки времени.
Из различных источников:
Сочинения: Species folium, v. 1 – 5, L., 1846 – 1864
Гукер основал ряд журналов и серий, в том числе “Icones plantarum” (1836), издаваемый доныне.
Гукер описал много видов растений, среди которых были и хойи: H. bella, 1848 H. cinnamomifolia, 1848 H. purpureofusca, 1850
владимир хрипко
Гость
12.02.2006 13:19:56
Гукер Джозеф Далтон Hooker Joseph Dalton (в сокращениях = Hook. f.) (30. 06. 1817 – 10. 12. 1911)
Из справочника «Биологи»:
Английский ботаник, член Лондонского королевского общества (С 1847 г.), его президент в 1872 – 1877 гг. Сын У. Дж. Гукера. Учился в университете в Глазго. В 1839 – 1843 гг. в качестве врача и ботаника участвовал в экспедиции в Австралию и на Фолклендские (Мальдивские) острова. С 1845 – ботаник английской геологической службы. В 1847 – 1851 гг. изучал флору Северной Индии и Непала (вот здесь он точно хойи видел). С 1855 г. – ассистент, а с 1865 по 1885 гг. – директор Ботанического сада В Кью (близ Лондона). Основные научные работы посвящены ботанико-географическим и флористическим исследованиям. Впервые пытался разрешить вопрос о происхождении флор различных областей. Изучал влияние геологических факторов на распространение растений и связь современных флор с флорами прошедших геологических периодов. Считал, что представители главнейших современных семейств растений существовали уже во время палеозоя. Указал на европейский характер флоры Гренландии. Описал (1866) флору островов Мадейры, Канарских, Святой Елены, Вознесения и Кергегенских. Объяснил особенности островной флоры связью островов с материком, существовавшей в прежние геологические периоды. Обрабатывал собранные Ч. Дарвином коллекции растений с Галапагосских островов. В свою очередь Дарвин использовал данные Гукера по географии растений для доказательства эволюционной теории. Развивал эволюционные идеи в ботанической географии. Автор обширного труда «Роды цветковых растений» (т. 1 – 3, 1862 – 1883, совместно с Дж. Бентамом), содержащего описание всех родов покрытосеменных растений. Основатель издаваемого до настоящего времени указателя покрытосеменных растений.
Из сайта magister-unesco.ru «Королевские ботанические сады в Кью»:
На смену Уильяму Гукеру, пробывшему на посту директора Кью 24 года, пришёл его сын Джозеф Дальтон Гукер, который добавил к облику садов новые элементы, такие как Ордер-Бедз, Пинетум, Берберис-Делл и Холли-Уок… Темперет-хаус, строительство которого было начато в 1859 г. и закончено спустя 40 лет, - самая большая сохранившаяся оранжерея викторианского периода: её длина 188 м, площадь пола – 4880 кв. м, а высота – 18 м. В оранжерее содержатся растения из тёплых областей Африки, Средиземноморья, Океании и Азии, как и раньше размещённые по географическому признаку (вот где, наверное, заросли хой!). Подобно своему отцу, Джозеф Гукер был преданным науке учёным с собственными оригинальными научными взглядами. Именно он впервые описал множество замечательных растений, открытых в викторианскую эпоху. Он, кроме того, был близким другом и доверенным лицом Чарльза Дарвина. Гукер играл большую роль в интеллектуальной жизни Дарвина, и их постоянные дискуссии и переписка оказали значительное влияние на идеи последнего. Именно Гукер вместе с геологом Чарлзом Лайелем уговорил Дарвина представить свою теорию эволюции в результате естественного отбора Линнеевскому научному обществу вместе с работой Альфреда Рассела Уоллеса. Влияние Гукера всё ещё ощущалось и в начале XX века, хотя в 1885 г. на посту директора его сменил Уильям Тистлетон Дайер.
Из сайта ssga.ru «Теория Дарвина»:
Первый набросок теории был составлен в 1842 году; второй, более подробный и уже содержавший в сжатом виде все существенные аргументы «Происхождения видов», - в 1844-м. Этот последний набросок Дарвин дал прочесть своему другу, Д. Гукеру. Прошло ещё 12 лет; накопилась масса материала, а Дарвин всё не решался приступить к составлению книги. В этом случае его научная строгость переходила в излишнюю щепетильность… А. Р. Уоллес, занимавшийся естественноисторическими исследованиями на Малайском архипелаге, пришёл к тем же заключениям относительно происхождения видов, что и Дарвин, и изложил их в очерке – бледном и беглом, напоминавшем очерк, составленный Дарвином в 1844 году, но содержавшем мысль о естественном отборе в ясной и отчётливой форме. Этот очерк он послал Дарвину в 1858 году. Возникал вопрос о приоритете. Дарвин был поражён и смущён чрезвычайно… Он сомневался, имеет ли он право напечатать извлечение из своего труда вместе со статьёй Уоллеса, и предоставил решение этого вопроса Лайелю и Гукеру. Последние, как говорится, насели на него, требуя, чтобы извлечение было напечатано; Дарвин согласился, и в 1858 году в журнале Линнеевского общества появились статьи его и Уоллеса под общим заглавием «О стремлении видов производить разновидности и об утверждении видов путём естественного отбора»… «Происхождение видов» было встречено кратковременным, правда, но тем более оглушительным взрывом ругательств… На защиту Дарвина выступили Гукер, Гексли, Аза-Гей и немного позднее Лайель (с колебаниями и оговорками)… Остальные учёные возмущались, что эти «ни на чём не основанные гипотезы» противоречат всем фактам… «Когда я в последний раз видел моего старого друга Фальконера, - писал Дарвин Аза-Грею в 1857 году, - он напал на меня очень запальчиво, хотя вполне дружелюбно, и сказал мне: «Вы принесёте больше вреда, чем десять натуралистов могут принести пользы, Я вижу, что Вы уже совратили и почти погубили Гукера…» Вот как возмущаются мои старые друзья»… (Но, как мы знаем, время всё расставило на свои места).
Из воспоминаний самого Чарльза Дарвина:
В период несколько более поздний я очень сблизился с Гукером, который оставался одним из моих лучших друзей в продолжение всей жизни. Он восхитительный товарищ и в высшей степени добросердечен. Можно сразу же видеть, что он благороден до мозга костей. Он обладает очень острым умом и большой способностью к общению. Он самый неутомимый работник, какого мне когда-либо приходилось видеть: он способен весь день просидеть за микроскопом, не переставая работать, а вечером быть столь же свежим и приятным, как всегда. Он во всех отношениях чрезвычайно впечатлителен, а иногда бывает вспыльчивым, но облака почти немедленно рассеиваются. Однажды он прислал мне крайне сердитое письмо, и гнев его был вызван причиной, которая постороннему человеку должна показаться до нелепого незначительной: дело в том, что одно время я поддерживал глупую идею, согласно которой наши каменноугольные растения обитали в море в мелководной зоне. Его негодование было тем большим, что он не мог допустить, чтобы он когда-либо в состоянии был бы заподозрить, что мангровые (и немногие другие морские растения, названные мною) были обитателями моря, если бы они были известны нам в одном только ископаемом состоянии. В другой раз он пришёл почти в такое же негодование из=за того, что я с презрением отвергнул представление, по которому между Австралией и Южной Америкой некогда простирался материк. Вряд ли я знал человека более привлекательного, чем Гукер.
Из различных источников:
Основные труды: “On the flora of Australia”, 1859 “On the origin and distribution of species: Introductory essay to the Flora of Tasmania”, 1860 “Outlines of the distribution of Arctic plants”, 1861 “Address to the Geographical Section of the British Association”, 1881 “Lecture on insular floras”, 1896.
Сэр Гукер имел возможность работать с новыми поступлениями в ботанический сад Кью и частные британские коллекции, и описал множество новых видов растений из различных семейств. К тому же он сам собрал немало видов (в т. ч. хой, например, Hoya wightii Гукер нашёл вместе с T. Thomson в Индии) во время своего путешествия по Индии и Непалу. Среди них было немало хой, церопегий и других Ластовневых. (Во многих изданиях не всегда ставят после фамилии автора буковку “f”, в т. ч. и Симона, поэтому не всегда понятно, отцу или сыну принадлежит классификация. Привожу только подтверждённые примеры. Список видов вряд ли полный):
Ceropegia barklyi Hook. f. Ceropegia bilbosa v. esculenta (Edgew.) Hook. f. Ceropegia bulbosa v. lushii (Grah.) Hook.f. Ceropegia sandersonii Hook. f. Hoya caudata Hoya elliptica Hoya globulosa Hoya lobbii Hoya micrantha Hoya polyneura Hoya serpens Hoya thomsonii Hoya wightii Hoya shepherdii Schort ex Hooker. f. Hoya revolute Wight ex Hooker. f Все хойи описаны в сборнике “Flora of British India”, часть 4, 1883 год.
В честь Гукеров названо немало растений (мне при беглом осмотре попалось не менее двух десятков, думаю, это очень малая часть): Calibanus hookeri Bauhinia hookeri Epiphyllum hookeri Lithops hookeri Dracena hookeriana Schizanthus hookeri Pachyphytum hookeri и много-много других (здесь я привёл только известные суккуленты).
Трудно судить, в честь кого именно – отца или сына – названы данные растения, надо смотреть год описания и т. д. Есть среди них хойя и церопегия:
Hoya hookeriana Wight, 1834 (по году описания понятно, что в честь Гукера - старшего), сейчас считается одним из синонимов Hoya verticillata (Vahl) G. Don, 1837.
Ceropegia hookeri Clarke, 1883 (это в честь Гукера – младшего = описание этого вида было опубликовано в том же сборнике “Flora of British India” v. 4, 1883) – вьющаяся лиана, скудно опушенная. Листья ланцетные, 3,4 – 5,2 см длиной и 1,3 – 2,4 см шириной. В соцветии распускается 1 – 2 цветка. Цветонос 0,4 мм длиной, цветоножки 7 – 8 мм. Венчик цветка 1,8 – 2,2 см, по краю снабжен ресничками волосков. Распространена в Индии, Непале и Китае.
Редактор
Сообщений: Регистрация: 08.08.2005
Москва, М. Новокосино
27.04.2006 21:44:25
А я вот кого в И-нете нашла: John Lindley
_______________________________ В России дорога там, где кажется, что проедешь.
Редактор
Сообщений: Регистрация: 08.08.2005
Москва, М. Новокосино
27.04.2006 21:45:45
И вот еще кто: Sir Joseph Hooker
_______________________________ В России дорога там, где кажется, что проедешь.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
03.10.2006 20:08:13
Роберт Броун (21 декабря 1773 – 10 июня 1858) Robert Brown
Из справочника «Биологи»:
Английский ботаник, член Лондонского королевского общества (с 1810 г.). Родился в Монрозе. Учился в Эдинбургском университете (1789 – 1795). В 1801 – 1805 участвовал в экспедиции в Австралию, в 1810 – 1820 заведовал библиотекой и коллекциями президента Лондонского королевского общества. С 1820 – хранитель ботанического отделения Британского музея. Основные научные работы посвящены морфологии, эмбриологии и систематике растений, изучению флоры Австралии. Описал много новых видов и родов растений. Открыл зародышевый мешок в семяпочке, показал, что семяпочки у хвойных и саговиков не заключены в завязь, установив, таким образом, основное различие между покрыто- и голосеменными. Впервые изучил и описал (1831) ядро растительной клетки. Обнаружил (1827) беспорядочное движение взвеси цветочной пыльцы в воде. Это явление получило название броуновского движения.
Из Симоны:
Роберт Броун родился 21 декабря 1773 года в Монтрозе (Шотландия). В Эдинбургском университете изучал медицину и ботанику. С 1795 года служил как фенрих (прапорщик) и младший ординатор в северном полку ополчения. Здесь собрал он много растений и встретил лондонского ботаника сэра Джозефа Бенкса, что сделало возможным его участие в экспедиции в Австралию. В 1801 году 27-летним поднялся Броун на борт судна “Investigator”. До 1805 года исследовал он природу Австралии и многочисленных островов Тихого океана. Прежде всего его интересовали флора и фауна этих стран. За время экспедиции он собрал более 4000 растений, птиц и минералов для коллекции сэра Джозефа Бенкса. После возвращения из экспедиции Броун всецело был занят обработкой и описанием этого громадного собрания и позже опубликовал свои результаты. Роберт Броун стал заведующим Линнеевской библиотекой. Он также заведовал обширными коллекциями своего покровителя сэра Джозефа Бенкса. После смерти Бенкса эти коллекции были переданы в Британский музей и Броун занял там место библиотекаря и куратора ботанического собрания. Здесь занимался он систематикой своих растений и растений Бенкса для британских музеев и для Линнеевского общества в Лондоне, президентом которого он был с 1849 но 1853 годы. В 1827 году открыл он названное его именем движение пыльцевых зёрен в жидкости. Исследуя пыльцу под микроскопом, он установил, что в растительном соке плавающие пыльцевые зёрна совершенно хаотически зигзагообразно во все стороны двигаются. Причину такого движения смогли позже Эйнштейн (1905) и Smoluchowski (1906) объяснить. Броун был первым, кто определил в растительной клетке ядро и опубликовал эти сведения в 1831 г. До своей смерти (10 июня 1858 года) руководил Броун ботаническим отделом Британского музея в Лондоне.
(Сокращение имени Броуна после названия растений = R. Br. Приходится писать букву “R” потому что очень много растений описал ещё один Броун = N. E. Brown = N. E. Br.
Роберт Броун описал множество новых родов и видов растений (например, из ластовневых это Huernia, Piaranthus и Caralluma) Из хой это: = H. australis R. Br., 1830 = H. carnosa R. Br. А вот 4 вида, которые Броун отнёс к роду Tylophora в 1810 г., позже Sprengel перенёс в род Hoya (т. е. растения всё же некоторое время почувствовали себя хойями), а затем снова были отнесены в род Tylophora: = H. flexuosa (R. Br.) Sprengel, 1824 = Tylophora flexuosa R. Br., 1810 = H. grandiflora (R. Br.) Sprengel, 1824 = T. grandiflora R. Br., 1810 = H. paniculata (R. Br.) Sprengel, 1824 = T. paniculata R. Br., 1810 = H. barbata (R. Br.) Sprengel, 1824 = T. barbata R. Br., 1810
А вот этот вид описал уже N. E. Brown: = H. fuscomarginata N. E. Br., 1910
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
13.10.2006 20:36:39
Фридрих Ричард Рудольф Шлехтер. Friedrich Richard Rudolph Schlechter. (1872 – 1925)
Доктор Шлехтер родился в 1872 году в Германии и умер в 1925 году 53-летним в Берлине. Будучи ботаником, он осуществил много экспедиций в Африку и на Малайский архипелаг. Две экспедиции привели его на Новую Гвинею на поиски гуттаперченосных и каучуконосных растений (растений с млечным соком). Эти экспедиции финансировал Колониальный Экономический Комитет в Берлине (Папуа – Новая Гвинея была колонией Германии). Шлехтер описал множество новых таксонов растений из различных семейств, особенно орхидей. Опубликовал также несколько географических исследований. В честь Шлехтера названы много видов растений и животных, например, Polyathea rudolphii Diels (вид растений) или Gmelina schlechteri H. J. (вид улиток). Hoya schlechteriana Moore, описанная в 1916 году, сейчас считается синонимом Hoya anulata Schlechter, 1905. Доктор Шлехтер немало внимания уделял ластовневым. Описал много новых видов хой, большей частью в труде “Die Asclepiaden von Deutsch-Neu-Guinea”, опубликованном в Английском Ботаническом ежегоднике №50 а 1913 год. Эту работу в 1992 году Dale Kloppenburg перевёл на английский язык. В этой работе доктора Шлехтера некоторые главы, так же как и комментарии к описаниям видов, опубликованы на немецком языке. Описания новых видов дано на латыни, а ниже приводится перевод этих описаний на немецком. В третьей главе Шлехтер излагает на немецком языке изготовление гербарных листов с образцами растений. В последней, четвёртой главе, доктор сравнивает между собой описанные виды на немецком.
Доктор Шлехтер описал много новых видов хой (здесь, вероятно, не все):
H. angustisepala H. anulata, 1905 H. benguetensis, 1906 H. betcheii H. bilobata, 1906 H. calycina, 1913 H. chloroleuca, 1909 H. collina, 1908 H. cystiantha, 1913 H. dischorensis, 1909 H. eitapensis, 1913 H. epedunculata, 1909 H. eugenoides H. exilis, 1908 H. flavescens, 1908 H. gigas, 1913 H. glabra, 1908 H. gracilipes, 1905 H. gracilis, 1908 H. halconensis H. halophila, 1913 H. hypolasia, 1913 H. incurvula, 1916 H. ischnopus, 1913 H. kenejiana, 1908 H. leucorhoda, 1913 H. littoralis, 1905 H. lusonica, 1904 H. macgregorii, 1905 H. marginata, 1901 H. merrillii, 1904 H. microphylla, 1908 H. microstemma, 1908 H. minahassae, 1916 H. mindorensis, 1906 H. montana, 1908 H. naumannii, 1908 H. neocaledonica, 1906 H. odorata, 1906 H. oleoides, 1909 H. oligantha, 1909 H. oreostemma, 1908 H. padangensis, 1916 H. papuana, 1905 H. parvifolia, 1908 H. patella, 1907 H. piestolepis, 1909 H. pulchella, 1909 H. reticulata (?) H. rhodostemma, 1909 H. rubida, 1901 H. solaniflora, 1908 H. stenophylla, 1909 H. subglabra, 1908 H. torricellensis, 1909 H. trigonolobos, 1905 H. venusta, 1908 H. wariana, 1909
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
22.10.2006 10:48:52
Из Симоны:
Карл Людвиг Блюме Carl Ludwig Blume (1796 – 1862)
Этот голландский ботаник родился 9 июня 1796 года в немецком городе Брауншвейг в семье коммерсанта. После окончания университета в Лейдене, в 1818 году на средства своего учителя и покровителя Бругмана (Brugmann) он уехал как исследователь природы в Батавию [так до 1949 года называлась столица Индонезии – Джакарта]. После своего возвращения из Индонезии Блюме был возведён в дворянство и награждён Орденом нидерландского Льва. Ему был пожалован чин надворного советника. В Лейденском университете он служил в должности профессора природоведения. Одной из значительных заслуг Блюме является его ходатайство к нидерландскому принцу Фридриху о передаче из анатомического музея Лейдена заспиртованной головы Фердинанда фон Шилла, которая в 1837 году была доставлена в Брауншвейг и похоронена. В ботанике Блюме известен как исследователь и систематик растений Индонезии. Он опубликовал много работ по флоре этого региона. В 1819 году в честь своего покойного учителя Бругмана он назвал род растений из острова Ява – Brugmannsia [из семейства Solanaceae, такой красиво цветущий дурман]. Умер Блюме 3 февраля 1862 года.
В своих работах Блюме описал немало хой (возможно, я нашёл не все):
Pterostelma albiflorum, 1848 = H. albiflora Zippelius ex Blume, 1852 Cystidianthus laurifolius, 1849 = H. cystiantha Schlechter, 1913 Plocostemma lasianthum, 1849 = H. lasiantha Korthals ex Blume, 1856 H. clandestina, 1848 H. coriacea, 1826 H. coronaria, 1826 H. diversifolia, 1826 H. fraterna, 1849 H. lacunosa, 1826 H. macrophylla, 1826 H. multiflora, 1826 H. polystachya, 1849 H. pubera, 1826 H. purpurea, 1850 H. rumphii H. vitellina, 1849.
Без биографии этого Шилла нам не обойтись (из Интернета):
Шилль, Фердинанд Батиста (фон Schill, 1776—1809) — прусский офицер-партизан, с 1788 г. числился на службе в прусской армии. В 1806 г. в битве при Йене тяжело ранен в голову. В 1807 году образовал отряд добровольцев в 1000 человек и с ним, благодаря своим партизанским действиям, оказал крупную помощь правительству при защите крепости Кольберг (в Померании) против французов. После Тильзитского мира (1807) Ш. получил чин майора и команду над 2-м гусарским полком в Берлине. Широкая популярность вскружила ему голову. В 1809 г. он, бывший сторонником войны с Францией, составил смелый план, который в случае успеха должен был, как он рассчитывал, увлечь Пруссию в войну. 28 апреля 1809 г. он со своим полком и с некоторым числом приставших к нему добровольцев покинул Берлин, без ведома и согласия правительства, и двинулся к Эльбе, перешел ее вопреки полученному им приказу вернуться, одержал 5 мая легкую победу над небольшим вестфальским отрядом у Додендорфа (близ Магдебурга), оттуда двинулся на север. Король Вестфалии Жером назначил награду за его голову в 10000 франков, а король прусский выразил строгое осуждение всему его предприятию. 25 мая он занял Штральзунд, но 31 мая был разбит наголову голландским и датским отрядом в сражении на улицах этого города. В битве погиб сам Ш. За невозможностью отомстить ему, раздраженные победители отрубили ему голову и поместили ее в спирте в Лейденский естественноисторический кабинет, откуда она была взята и похоронена в Брауншвейг только в 1837 г. Взятые в плен его офицеры почти все расстреляны по приговору военного суда. Впоследствии, во время войны 1813 г. и позднее, имя Ш. было окружено ореолом, из преступно нарушившего дисциплину офицера он обратился в народного героя. На месте его смерти в Штральзунде, над могилой, где похоронена его голова в Брауншвейге, на месте битвы у Додендорфа воздвигнуты памятники. По мнению военных историков, его значение, как стратега, совершенно ничтожно.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
25.10.2006 21:31:21
Dale Kloppenburg Дейл Клоппенбург и Ted (Theodore Roosevelt) Green Тэд (Теодор Рузвельт) Грин.
Эти два американских ботаника внесли в исследование хой вклад как никто в мире. Чак Эверсон (Chuck Everson), заместитель президента Международной Ассоциации Хоечников (IHA), много раз беседовал с обоими учёными отметил поразительное сходство их жизненных путей, их неисчерпаемый интерес к ботанике и их многолетнюю дружбу. Оба ботаника родились в 1921 году в Фресно (Калифорния). 12-летними оба поступили в колледж. После окончания учебного заведения Дейл Клоппенбург стал генетиком растений (степень бакалавра в Америке) в U. C. Berkeley. Тэд Грин сначала поступил в Северо-Западный университет в Фресно, а затем перешёл в Гавайский университет. Там получил он степень бакалавра гуманитарных наук по биологии. Во время Второй мировой войны оба служили в военно-морском флоте США. Оба были лётчиками. Оба были призваны на службу в 1941-1942 годах и оба закончили военную службу офицерами. После войны Клоппенбург работал растениеводом в питомнике Армстронга (Armstrong), а Грин – в департаменте сельского хозяйства. Встретились они снова во время исследовательских работ в Калифорнийском институте изучения инжира. С 1981 года оба учёные обнаружили общее увлечение хойями и изъявили желание работать вместе, прежде всего исследовать хойи в их природных местообитаниях. Вместе они посетили Борнео, Сулавеси, Фиджи и Филиппины. Также провели много экспедиций в отдельности – вместе с другими исследователями Клоппенбург побывал на местах обитания хой в Австралии, Индонезии, на Сулавеси, Борнео, Самоа, Гуаме, Соломоновых островах и множестве других мест Океании. Грин собирал хойи в Таиланде, на Таити, на Новых Гебридах, Новой Каледонии, Западном Самоа, Новой Гвинее, Гвадалканале, в Индонезии и многих других местах. За 20 лет (состояние на 2000 год) Грин предпринял 23 экспедиции в районы распространения этих растений. Позже оба исследователя снова вместе посетили Малайзию и восточное побережье Суматры. За время многолетних исследований они оба открыли много новых видов хой (не меньше двух дюжин), собрали и описали их. Также ими были найдены виды, которые давно считались вымершими. Работы обоих учёных имеют огромное значение для ботаники, их сведения о хойях и их местообитаниях бесценны. В 1988 году была образована Международная Ассоциация Хоечников (IHA) и Клоппенбург стал её членом со дня образования. Грин вступил в эту организацию несколькими годами позже. Грин все эти годы занимался также разведением растений в своём Green Plant Research (Исследовательский Питомник Растений Грина) на Гавайях. Клоппенбург же с 1998 года разведением растений не занимается, а всецело активизировал работу по изданию журнала “Fraterna” (официальный бюллетень IHA) и пишет книги о хойях. Он перевёл многие оригинальные описания видов хой на английский язык. В 1992 году Клоппенбург перевёл на английский оригинальную рукопись доктора Шлехтера о хойях северо-востока Новой Гвинеи “Die Asclepiadaceen von Deutsch-Neu-Guinea”, опубликованную в 1913 году. В 1993 году вышла замечательная книга Клоппенбурга, которую он написал совместно с создательницей “Fraterna” Энн Уэйман (Ann Wayman) “The Hoya Handbook – A Guide for the Grower and Collector” («Справочник по хойям – руководство для цветоводов и сборщиков»). В 1999 году вышла из печати не менее интересная “Hoya Basics – A Beginners Guide to Growing and Caring for Hoyas” («Основы хоеведения – начальное руководство по выращиванию и уходу за хойями»). В 2000 году за огромные заслуги в изучении хой и содействие в работе IHA наблюдательный совет IHA единогласно постановил присудить обеим учёным пожизненные премии.
Вот описанные нашими гуру хойи (которые есть у Симоны):
Hoya acicularis Gr. et Klopp., 2002 H. andalensis Klopp., 2005 H. bicolor Klopp. H. bordenii Klopp., 2002 H. buotii Klopp., 2002 H. burtoniae Klopp., 1990 H. cembra Klopp., 1990 H. clemensiorum Gr., 2001 H. crassicaulis Elmer ex Klopp., 1995 H. davidcummingii Klopp., 1995 H. deykei Gr., 2000 H. el-nidicus Klopp., 1999 H. gildingii Klopp., 2001 H. golamcoiana Klopp., 1991 H. greenii Klopp., 1995 H. halconensis Schlechter ex Klopp., 1990 H. heuschkeliana Klopp., 1989 H. juannguoiana Klopp., 2002 H. kloppenburgii Gr., 2001 H. lambii Gr., 2000 H. loheri Klopp., 1991 H. loyceandrewsiana Gr., 1994 H. madulidii Klopp., 1990 H. memoria Klopp., 2000 H. meredithii Gr., 1988 H. monettae Gr., 2004 H. nyhuusiae Klopp., 2003 H. odettae Klopp., 1998 H. panchoi Klopp., 1988 H. paziae Klopp., 1990 H. pimenteliana Klopp., 1999 H. rizaliana Klopp., 1991 H. siariae Klopp., 2002 H. sigillatis Gr., 2004 H. sipitangensis Klopp. et Wiberg H. tomataensis Gr. et Klopp., 2004 H. tsangii Burton ex Klopp. H. walliniana Klopp. et Nyhuus, 2003 H. wayetii Klopp., 1993 H. whistleri Klopp., 2002 H. wibergiae Klopp., 2001 H. weebella Klopp., 2005
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
27.03.2007 09:01:04
Здравствуйте, девчата! Незримо присутствовал на форуме всё время, но материал этот собирал очень долго. Хотелось всё проверить и перепроверить. Удивительно, сколько ошибок имеется в датах жизни учёных, хронологии событий и т. п. Например, практически всюду (даже в серьёзных научных трудах) отмечаются годы жизни Томаса Хойя 1788 – 1809. Мне показалось очень подозрительным, что юноша, проживший 21 год, заслужил славу такого специалиста по тропическим растениям. Оказалось, что Т. Хой в течение 21 года работал в оранжереях герцога, а даты жизни простого садовника, конечно же, никто не отмечал. Немало проблем было с Румфиусом и Бланко. Да и с остальными не лучше. Все подозрительные факты пришлось неоднократно проверять по различным источникам, что оказалось довольно непросто и поэтому так долго. К тому же должно же ж вдохновение придти. Но всё же потихоньку работа двигалась и вот результат:
История открытия и исследования рода Hoya.
Хойи распространены на материковой части и островах Юго-Восточной Азии, на островах Океании и в Австралии. Каждая область суши имеет свою, характерную флору, которая более или менее отличается от флоры других, даже сопредельных стран. В тропических регионах даже при сходных климатических условиях наблюдается большое различие в составе флоры, особенно на островах, где как раз произрастает большинство видов хой. По флористическому делению суши ареал рода охватывает два царства: Палеотропическое и Австралийское. Палеотропическое царство охватывает тропики Старого Света, за исключением Австралии. Кроме материковой части, в это царство входят все тропические острова Тихого океана, за исключением нескольких островов вдоль побережья Южной Америки. По мнению ботаников где-то в этих местах находится прародина цветковых растений. Хойи встречаются в пяти областях царства: Индийской, Индокитайской, Малайской, Папуасской и Фиджийской. В Австралийском царстве хойи распространены очень ограниченно только в Северо-Восточной области. Эти благодатные места с очень древних времён заселены людьми. Культуры Индии, Китая и Японии насчитывают тысячелетия. А многочисленные острова Океании издревле обживали малайцы. Племена малайско-полинезийской языковой группы, эти бесстрашные морские кочевники, расселились на самой большой в мире географической территории. На своих лодках-прау малайские моряки уходили в море на огромные расстояния и обживали все земли, которых смогли достичь. На новую родину они привозили не только свои продукты и предметы быта, но и многие растения своей отчизны. Известно, к примеру, что где-то от 300 до 500 гг. нашей эры полинезийцы высадились на Гавайи, за 4000 км от своего отечества. И завезли на далёкие острова привычные для себя плюмерии, орхидеи и многие другие полезные или красиво цветущие растения. Из ластовневых на Гавайи попали Calotropis gigantea, Stephanotis floribunda и Thelosma cordata. А хойи появились на этих островах значительно позже, уже в XX веке. Имеется много сведений о том, что ещё в далёкой древности к островам Океании и берегам Австралии доходили суда арабов, кхмеров, индусов и китайцев. Например, в китайской хронике Ши Цзу (338 г. до н. э.) описаны кенгуру, которых мореплаватели привезли для императорского зверинца. А в арабских сказках Синдбад-мореход странствует к островам Пряностей (ныне Молуккские острова). Возможно, отважные путешественники в числе другой экзотики любовались и «фарфоровыми» цветками хой, но история об этом умалчивает. Европейцам также давно были известны эти края. По крайней мере, на карте великого географа древности Клавдия Птолемея (ок. 90 – 160 гг. н.э.) уже были изображены Суматра, Ява, Борнео, Филиппины и неясные очертания далёкого Южного материка (Австралии?). Но по-настоящему эти далёкие земли начали волновать умы европейских мореходов начиная с XII века. В Европе ходили сотни легенд о таинственных островах, изобилующих золотом и пряностями, и десятки экспедиций отправлялись в южные моря. Особенно усердствовали в этом вопросе португальцы. А с начала XVI столетия на морях разразилась жесточайшая конкуренция между испанцами, португальцами, голландцами, англичанами и французами за право контроля над новыми землями, которые почти ежегодно открывали многочисленные экспедиции. Информация об открытиях тщательно засекречивалась и всячески охранялась от конкурентов. Но с годами белых пятен на картах становилось всё меньше. Первое описание представителя будущего семейства Asclepiadaceae состоялось ещё в XVII веке. В 1624 году один из голландских кораблей, как обычно, остановился для пополнения запасов воды и продовольствия у мыса Доброй Надежды, где в будущем возникнет город Кейптаун. На борту корабля ехал молодой миссионер Justus Heurnius (в честь него затем назовут род гуэрния), который имел начальное медицинское и ботаническое образование. За время остановки юноша собрал, зарисовал и описал несколько интересных и необычных растений, которые обнаружил в окрестностях. Среди них было сочное растение с необычными «вонючими» цветками, которое Heurnius назвал Fritillaria crassa. Через 20 лет (в 1644 году) описание этого растения было опубликовано Ван Стапелем, а примерно через 100 лет Карл Линней назвал этот вид Stapelia variegata. Первая будущая хойя была описана в 1741 году, в “Herbarium Amboinense” Румфиуса. Вернее, описана она была ещё раньше, в конце 17-го века, но опубликовано это описание из-за множества трагических причин было только в 1741 году. Rumphius назвал свой вид Sessuela esculenta. И лишь спустя 85 лет растение заняло своё место в роде Хойя. В 1826 году Блюме собрал на индонезийском острове Ява много образцов этого вида и назвал его Hoya diversifolia (хойя разнолистная). Георг Эберард Румф [Румфиус] (1628 – 1702) – «слепой провидец Амбона», «индонезийский Плиний» – родился в Германии, но юношей пошёл на службу в филиал голландской Ост-Индской компании и в 1653 году был направлен в Индонезию (колонию Нидерландов). Военная служба не очень привлекала молодого Румфиуса, он больше интересовался необычной флорой, фауной и геологией экзотической страны. И вскоре ему разрешили сменить военный мундир на гражданскую одежду. Румфиус поселился на острове Амбон, где и прожил всю жизнь. Тридцать лет потратил он на написание 12 томов исследований по естественной истории острова (флоре было посвящено 6 томов под названием “Herbarium Amboinense”), но так и не увидел свой труд опубликованным. В 1670 году вследствие глаукомы Румфиус ослеп, но полагаясь на милость друзей и родных упорно продолжал работу над рукописью. В 1674 году во время землетрясения погибли его жена и младшая дочь. В 1687 году, когда работа была уже близка к завершению, иллюстрации сгорели при пожаре. Их сумели восстановить и в 1690 году рукопись была отправлена в Нидерланды для печати, но судно было атаковано французами и утонуло. К счастью, на Амбоне у Румфиуса осталась копия, и он с помощью старших дочерей смог воссоздать текст. В 1696 году все 12 томов наконец прибыли в Нидерланды. “Herbarium Amboinensе” представлял собой 1661 страницу текста, где были описаны более 1700 видов растений, и 1060 иллюстраций на 695 листах. В своих работах Румфиус пользовался очень живым языком, описывал растения и животных с долей юмора. Руководство Ост-Индской компании посчитало такие научные тексты слишком чувственными и долго не решалось их опубликовать. Румфиус умер в 1702 году, так и не увидев труд всей своей жизни в печати. Лишь спустя 39 лет после смерти выдающегося учёного его работы отредактировал голландский ботаник Йоханнес Бурманн и в 1741 году “Herbarium Amboinense” и другие книги наконец увидели свет. Конечно же, в последующие годы описания растений Румфиуса не «вписались» в правила бинарной номенклатуры и виды были заново определены другими ботаниками, но всё же “Herbarium Amboinense” считается одной из самых замечательных книг своего времени. А могила учёного в начале 19-го века была варварски разрушена искателями сокровищ усопших. В честь Румфиуса впоследствии было названо несколько видов растений из различных семейств (напр., Caryota rumphiana, Licuala rumphii, Calamus rumphii, Cycas rumphii), в том числе Hoya rumphii Warburg, 1890 (= H. sororia Schumann, 1905) из Новой Гвинеи. XVIII столетие поистине можно назвать веком просвещения. Научные общества европейских стран старались раздвинуть границы знаний во всех отраслях науки. Величайшие открытия были сделаны в ботанике, зоологии, географии, астрономии, физике, химии и других науках. К этому времени европейцы колонизировали полмира и учёные Европы получали из экзотических стран тысячи образцов невиданных растений, животных, насекомых и минералов. Чужеземные цветы в пасмурном европейском климате смотрелись впечатляюще, завоёвывая всё больше и больше поклонников, и постепенно начали появляться сначала небольшие коллекции на окнах замков и монастырей, а затем и огромные оранжереи, где буйствовала необыкновенная экзотическая растительность. Научные общества и отдельные состоятельные люди финансировали многочисленные экспедиции исследователей в далёкие края для сбора новых и новых образцов. В тропических лесах сборщиков растений ожидали непроходимые чащи, неведомые дикие звери, насекомые-кровососы, ядовитые змеи, племена людоедов и погодные катаклизмы. Сборщики, имена которых чаще всего так и остались неизвестны, должны были обладать силой и выносливостью, знаниями и сообразительностью, чтобы добыть доселе неизвестные растения и доставить их в целости и сохранности в Европу. Это удавалось далеко не всегда. Конечно же, этими авантюристами чаще всего двигала жажда наживы и славы, нежели благородные научные цели, и, обнаружив какое-то экзотическое животное или растение, они порой без сожаления уничтожали популяцию полностью, зарабатывая при удаче целые состояния. Можно привести множество подобных примеров в отношении орхидей, кактусов, бабочек, аквариумных рыбок и т. п. Хойи не были столь популярны и факты тотального уничтожения сборщиками целого вида неизвестны, но, возможно, какие-либо неизвестные науке виды всё же были истреблены вследствие хищнической вырубки тропических лесов. Этого мы уже не узнаем никогда. Европейские ботаники пытались как-то систематизировать это изобилие экзотики, поставить новые виды на соответствующее место в растительном мире. Возникли различные системы, в которых учёные делали попытки как-то объединить огромное число представителей флоры в группы и расставить их в определённом порядке. Ботаники пытались рассортировать растения по форме листьев, по форме цветков, по особенностям роста и по другим критериям. Но прошло ещё немало времени, прежде чем система растений благодаря Линнею приобрела современный вид. Труды великого шведского ботаника Карла Линнея (1707 – 1778), инспектора ботанического сада в Упсале, имели решающее значение для систематики растительного мира. Свою систему он построил на различиях половых органов растений, в зависимости от числа, размеров и расположения тычинок и пестиков. Объединение по половым признакам оказалось наиболее научно точным. Хотя, конечно же, в первое время не избежало критики. Например, немецкий ботаник Сигезбек возмущённо писал: «Кто в мире поверит, что Бог мог внести такой бесстыдный разврат в дело размножения растений. Было бы скандально излагать молодым студентам эту распутную систему». Линней описал большое количество новых видов растений и животных (а также минералов) и ввёл так называемую бинарную номенклатуру, принятую всеми ботаниками мира, которая и ныне является основой систематики. Вместо длинного описательного названия каждый вид теперь получил двойное наименование, где первое слово обозначает название рода (genus), а второе – вида (species). Линней применил двойные названия для всех известных ему видов растений (около 10 000), в том числе сам открыл и описал около 1500 видов. В так называемом «офицерском корпусе Флоры» он заслуженно носил звание генерала. О жизни и судьбе великого учёного написано огромное множество книг – нас же больше интересует судьба его сына, тоже Карла, который опубликовал описание одного их видов хой. Великий Карл Линней не был богатым человеком и самым ценным его наследием были книги и огромные коллекции, приобрести которые нашлось бы немало желающих. В своём завещании Линней просит жену всеми силами сохранить уникальное собрание и ни в коем случае не продавать коллекции по частям. А собрание это было поистине огромным: 19 000 гербарных листов с растениями, 3200 насекомых, более 1500 раковин, более 700 кусков кораллов и 2500 образцов минералов. Библиотека насчитывала 2500 книг, свыше 3000 писем, а также рукописи ученого и других естествоиспытателей того времени! О своём сыне Карле знаменитый ботаник в завещании пишет буквально следующее: «Мой сын не имеет права владеть коллекцией, потому что никогда не помогал мне в ботанике и не любит ее. Сохрани гербарии, быть может, для будущего зятя, который докажет, что он ботаник». С зятем-ботаником не получилось, и после ссор и разногласий коллекции отца достались именно его сыну. Он заплатил матери и сестре за них приличную сумму и поступился долей во владении небольшой фермой, которую в 1776 году Линнею-старшему пожаловал университет. И вот теперь выяснилось, что знаменитый швед глубоко ошибался в своём сыне. Став наследником коллекций, которые уже начали портится от вредителей и сырости, Карл Линней-младший приложил все силы для спасения и сохранения наследства отца. Он перевёз коллекции из музея Хэммарби в Упсалу и работал над их сохранностью с таким усердием, что к вечеру буквально валился с ног. Он беспрекословно отказывал всем покупателям наследия и особенно противился вывозу его за границу. За время работы с коллекциями Линней-младший опубликовал также немало описаний новых видов, которые не успел выполнить отец. Среди прочих он опубликовал описание растения, которое позже будет причислено к хойям – Asclepias carnosa L.fil. (в 1781 году, в дополнении 170) из семейства кутровые (ластовневые в те годы ещё не выделялись в отдельное семейство). На гербарном листе значилось, что образец был собран в Китае. Позже ( в 1805 году) детальное изображение этого вида появилось в «Curtis's Botanical Magazine» (художник Edward Syndeham) – представленное там растение сейчас определяется как Hoya motoskey. 1 ноября 1783 г. Карл неожиданно умер от инсульта. Коллекции, не без помощи знаменитого и очень богатого коллекционера растений сэра Джозефа Бэнкса, который давно «положил глаз» на это собрание, были приобретены англичанами и переехали в Лондон. Шведы потеряли своё национальное богатство. В 1788 г. было основано Лондонское линнеевское общество, целью которого стало “развитие науки во всех ее проявлениях, и особенно естественной истории Великобритании и Ирландии”. С именем сэра Джозефа Бэнкса связан и более ранний этап в истории открытия хой – знаменитое первое плавание Кука. Ходят слухи, что капитан Кук, уходя в 1768 году в южные моря, имел на руках секретные карты португальцев. Как бы там ни было, но 26 августа 1768 года из Англии на корабле “Endeavour” (“Попытка”), которым командовал Джеймс Кук (1728 – 1799), к Тихому океану отправилась экспедиция учёных во главе с Джозефом Бэнксом. В то время Бэнксу было всего 25 лет, но он, истратив 10 000 фунтов из собственного кармана, сумел так тщательно подготовиться к путешествию, провести экспедицию и ввести в культуру такой богатейший ассортимент растений, что никто впоследствии не превзошёл его в этом. Сэр Джозеф Бэнкс родился в Лондоне в 1743 году в семье богатого землевладельца. Ещё в детстве он увлёкся ботаникой и в 1766 году отправился в своё первое путешествие за растениями на Ньюфаундленд. К сожалению, все собранные образцы на обратном пути пришлось выбросить за борт, чтобы корабль не утонул. И вот через два года он уходит в новое, обещающее немало удивительных открытий, путешествие. Под руководством Бэнкса на борту «Индевра» путешествовали 7 человек: шведский ботаник Даниэль Соландер (1733 – 1782), который изучал ботанику у самого Линнея, шведский натуралист Сперинг, молодой художник Сидней Паркинсон, который должен был изображать образцы растений, и художник Бушан, которому предстояло запечатлевать пейзажи и делать портреты. С ними ехали четверо слуг. Такого количества учёных на борту до этого не имела ни одна экспедиция. Целью экспедиции было наблюдение за планетой Венерой, которая в 1769 году должна была проходить через солнечный диск, а также путешествие к таинственному Южному континенту – Австралии, о которой практически ещё ничего не было известно. «Индевр» успешно обогнул мыс Горн и у острова Таити учёные так же успешно наблюдали прохождение Венеры. А затем экспедиция продолжила своё знаменитое плавание к таинственным островам, совершив самые значительные открытия в Тихом океане. 29 апреля 1770 года «Индевр» бросил якорь у берегов Австралии на месте будущего города Сиднея в заливе Ботани-Бей (Botany Bay). Корабль простоял здесь 8 дней. Залив назвали так потому, что Джозеф Бэнкс со своими коллегами были поражены богатством здешнего растительного мира и собрали множество неизвестных до того времени растений. Конечно же, хой среди них не было, поскольку они произрастают в Австралии значительно севернее широты Сиднея. Более четырёх месяцев капитан Кук вёл свой «Индевр» вдоль берегов Южного континента на север к заливу Карпентария, обозначая на карте десятки новых заливов, мысов и бухт. Корабль много раз был на краю гибели, но мастерство капитана и его команды помогало избежать серьёзных проблем. И всё же недалеко от современного города Куктаун у мыса Кейп Трибулейшн (Мыс Бедствия) «Индевр» наскочил на риф и чуть не затонул. Корабль чинили 7 недель. А учёные с восторгом изучали местную флору и фауну. Ведь природа этого мыса совершенно уникальна – тропический лес спускается прямо в океан и корни деревьев буквально врастают в коралловые рифы… В июле 1771 года «Индевр» с триумфом вернулся в Англию. К сожалению, этого триумфа не увидел художник Сидней Паркинсон (1745 – 1771), который по пути домой умер от малярии. Остались лишь более 1300 его прекрасных рисунков экзотических растений, собранных в 21 большую папку. В те времена иллюстрации имели для ботаников зачастую большее значение, нежели гербарные образцы. За долгие годы морского путешествия ценные грузы растений и семян портились, гербарные листы покрывались плесенью. Оставались лишь научно точные рисунки, по которым систематики затем описывали множество новых представителей флоры далёких стран. За время экспедиции Бэнкс и Соландер обнаружили тысячи видов растений, животных и насекомых островов Южных морей, Австралии и Новой Зеландии. В Англию прибыли 30382 высушенных образца растений, многие из которых были тогда абсолютно неизвестны. Учёные были представлены королю Георгу III и немногим позже получили в Оксфорде звания "doctor of civil war" («доктор гражданской войны»). Бэнкс с размахом приступил к изданию результатов своей экспедиции в 14 томах и для этого в 1773 году нанял 5 художников, которые должны были выполнить 595 цветных иллюстраций на основе эскизов Паркинсона. До 1784 года граверы изготовили 738 медных пластин для печати цветных оттисков изображений растений в натуральную величину. Сэр Джозеф Бэнкс потратил на эти работы 7000 фунтов, но рисунки при его жизни так и не были опубликованы. Он готовился к второму путешествию с капитаном Куком (в котором не принял участие), много работал над созданием Ботанического сада в Кью, активно занимался пополнением своих огромных ботанических коллекций – работа над описанием своего путешествия в Австралию отошла на второй план. К тому же в 1782 году умер его друг и помощник Даниэль Соландер. В 1785 году работы над изданием были полностью приостановлены. Медные пластины хранились в больших деревянных ящиках в запасниках Британского музея и лишь некоторые изображения были с годами постепенно опубликованы. Большинство растений остались не систематизированы Бэнксом и Соландером, и позже другие ботаники описали их под собственными именами. Лишь в 1980 году иллюстрации были изданы полностью. Среди них имеется 19 изображений ластовневых, в том числе 4 хойи – 2 рисунка Hoya australis, которая была найдена в 1770 году у мыса Grafton на берегу реки Endeavour («Индевр»), и 2 рисунка Hoya sp. diversifolia, которую путешественники обнаружили на Яве. После возвращения из экспедиции на «Индевре» Джозеф Бэнкс стал близким другом короля Георга III и вскоре ему доверили управление королевскими поместьями Кью, что забирало основную массу его времени. Бэнкс поощрял и всячески поддерживал изучение растительного мира далёких стран, финансировал экспедиции для сбора растений, поддержал и «вывел в люди» многих известных ботаников-исследователей. В 1798 году он обратился в Адмиралтейство с просьбой организовать новую экспедицию к берегам Австралии, целью которой являлось бы более подробное описание берегов Южного континента, а также более подробное изучение тамошнего животного и растительного мира. Его просьба была удовлетворена и к экспедиции начали готовить судно “Investigator” (“Исследователь”) под командованием молодого (ему было 27 лет) лейтенанта Мэтью Флайндерса. Бэнкс старался организовать это путешествие не хуже своего плавания с капитаном Куком. Старшим учёным Бэнкс назначил шотландского ботаника Роберта Броуна (1773 – 1858). Они познакомились в 1795 году, а уже в 1801 году молодой (ему также было 27 лет) шотландец поднялся на борт судна «Investigator» и отправился на поиски новых экзотических растений для сэра Бэнкса. Отправить Броуна в путешествие было нелегко. Дело в том, что Великобритания тогда воевала с Францией, а Броун был армейским хирургом, и освободить его от службы оказалось не просто. Бэнкс хотел даже вместо него командировать известного учёного по имени Mungo Park, но тот отказался из-за любовной интрижки. Экспедицию возглавил Роберт Броун. Под его руководством путешествовали пять исследователей, в том числе художник Фердинанд Боер (1760 – 1826) и живописец Уильям Вестол (1781 - 1850). В мае 1802 года “Investigator” достиг порта Джексон (ныне Сидней) и отправился на север, совершив первое плавание вокруг всего австралийского материка и возвратившись в Джексон в июне 1803 года. За время экспедиции Броун собрал около 4000 экземпляров растений. И не только австралийских. «По пути» учёные останавливались на Филиппинах – на островах Лузон, Палаван, Себу и Минданао. Здесь Броун в числе других собрал немало хой, церопегий и дисхидий. Он часто использовал для собранных растений временные «прозвища» и позже другие ботаники описали по этим заметкам много новых видов. Некоторые экземпляры Броун перевозил «живьём» в специальной оранжерее на борту судна, но основную часть, естественно, на гербарных листах. Во время кораблекрушения на Барьерном рифе в августе 1803 года большая часть коллекции погибла, но остались гербарные листы и, главное, рисунки Фердинанда Боера. Боер (Ferdinand Bauer) был очень талантливым и неутомимым художником, возможно одним из самых великих художников-естествоиспытателей. Он применял для своих рисунков около 1000 оттенков цвета (ранее использовали не более 140) и изображал не только цветки и листья растений, как это делали до него, но и семена, плоды и корни. За время экспедиции он сделал более 2000 изображений представителей флоры и фауны Австралии, и его рисунки долгое время были единственным доказательством существования уникальной австралийской природы. Например, никто не верил в наличие изображённого им утконоса, и многие считали, что это Боер дорисовал клюв к телу крота. К сожалению, большая часть работ Боера погибла во время Второй Мировой войны. В 1805 году Роберт Броун вернулся в Великобританию. Ему понадобилось целых 5 лет, чтобы привести в порядок и описать собранные им образцы растений. Лишь в 1810 году он опубликовал результаты экспедиции. Этот год по праву можно назвать «годом рождения хой». Хотя представители рода под различными именами были описаны ранее (Sessuela esculenta Rumphius в 1741 г; Asclepias carnosa L.fil. в 1781 г; Stapelia chinensis Loureiro в «Flora cochinchinensis» в 1790 г), но именно Роберт Броун в 1810 году выделил и назвал род “Hoya” по имени своего друга Томаса Хойя, который с 1788 по 1809 год работал садовником у герцога Нортумберлендского в Англии. Нигде нет сведений о том, выращивал ли Томас Хой когда-либо хойи, но известно, что этот уважаемый садовник успешно удовлетворял в оранжереях прихоти многих тропических «капризуль» – герцог Нортумберлендский был страстным собирателем экзотических растений. Биография Томаса Хоя не известна, как не известны и подробности его дружбы с Броуном – история донесла до нас только то, что этот экстраординарный садовник на уровне интуиции чувствовал желания своих требовательных питомцев. Новый род был описан в “Prodromus Novae Hollandiae”. Роберт Броун переименовал линнеевскую Asclepias carnosa (описанную по китайским образцам) в Hoya carnosa, базируясь, однако, на образцах из Австралии. Он отмечал, правда, что австралийские растения не совсем похожи на китайские. И позже, в 1827 году, Traill переименовал этот вид в Hoya australis. В том же 1810 году Роберт Броун выделил из семейства кутровые (Apocynaceae) группу растений, которые по строению цветков и наличию млечного сока в клетках отличались от других Apocynaceae. Новое семейство он назвал в честь Эскулапа – бога медицины – Asclepiadaceae. Сейчас это обширное семейство насчитывает около 240 родов и почти 3400 видов, главным образом из тропических и субтропических районов земли, а также из Южной Америки и Южной Африки. Это и лианы, и мелкие кустики, и большие кусты, и многолетние травы, и даже деревья. Большинство из них имеет в своих тканях млечный сок. Очень много среди ластовневых и настоящих суккулентов: они запасают воду в стеблях, листьях, корнях или стволах. Например, многие дисхидии и хойи имеют суккулентные листья. Род Hoya теперь относится к подсемейству Marsdenieae и включает от 150 до 300 видов (по некоторым источникам до 500). В прошлом из-за ненадёжных средств коммуникации и плохих контактах между учёными разных стран много растительных образцов были описаны дважды или даже более раз под различными названиями, поэтому количество видов требует серьёзной ревизии. Но вернёмся к началу 19-го века. С 1820 года Броун работает с необъятной ботанической коллекцией и библиотекой своего покровителя Джозефа Бэнкса, заведует Линнеевской библиотекой и описывает великое множество новых видов растений. Каким был «отец» рода Хойя очень интересно изображает в своих воспоминаниях «отец» эволюции Чарльз Даврвин: «Часто встречался я с Робертом Броуном - этим "facile princeps Botanicorum", как его назвал Гумбольдт; до того, как я женился, я посещал его по утрам почти каждое воскресенье, подолгу просиживая с ним. Самой замечательной чертой его казалась мне детальность его наблюдений и их абсолютная точность. Он никогда не обсуждал со мною каких-либо обширных (философских) научных биологических вопросов. Знания его были исключительно обширны, но многое умерло вместе с ним из-за его крайней боязни в чем-либо ошибиться. Без всякой скрытности он выкладывал мне свои сведения, но к некоторым вещам относился удивительно ревниво. Еще до путешествия на "Бигле" я был у него раза два или три, и однажды он предложил мне посмотреть в микроскоп и описать то, что я увижу. Я сделал это, и теперь я думаю, что это было поразительное явление движения протоплазмы в какой-то растительной клетке. Но тогда я спросил его, что ж это такое я видел, и он ответил мне (а ведь я был тогда всего лишь мальчиком и мне предстояло покинуть вскоре Англию на пять лет): "Это мой маленький секрет!" Полагаю, что он боялся, как бы я не украл у него его открытие. Гукер говорил мне, что Броун был отчаянным скрягой - и сам знал, что он скряга,- в отношении своих гербарных растений: он отказался одолжить Гукеру свои экземпляры, когда тог описывал растения Огненной Земли, хотя отлично знал, что сам он никогда не займется обработкой своей коллекции [растений] этой страны. С другой стороны, он был способен на самые великодушные поступки. В старости, когда здоровье его было сильно расшатано и он совершенно не переносил никакого напряжения сил, он (как рассказывал мне Гукер) ежедневно навещал жившего довольно далеко от него своего старого слугу, которого он поддерживал, и читал ему вслух. Этого достаточно, чтобы примириться с любой степенью научной скаредности и подозрительности. Он был склонен подсмеиваться над людьми, которые пишут о вещах, не вполне попятных им; помню, что, когда я расхваливал ему "Историю индуктивных наук" Юэлла, он заметил: "Да! Думаю, что он прочитал предисловия к очень многим книгам". Конечно же, другие систематики также описывали растения с «фарфоровыми» цветками. Так например, французский ботаник J. E. Jacquin, не будучи знаком с трудами Броуна, в 1811 году в “Eclogae Plantarum Rariorum“ ввёл род Schollia, куда включил линнеевскую Asclepias carnosa, а также известные ему к тому времени Stapelia chinensis Loureiro и Schollia crassifolia. После знакомства учёных с работами Броуна к середине XIX века в род Hoya были переведены виды из родов Sperlingia, Schollia, Cyrtoceras, Cystidianthus, Plocostemma, Acanthostemma, Cathetostemma и Othostemma. Много новых видов теперь уже рода Хойя на Филиппинах собрал и описал голландский ботаник Карл Людвиг Блюме (1796 – 1862).Благодаря ему мы знаем такие виды как Hoya coronaria, H. lacunosa, H. multiflora, H. fraterna, H. polystachya и многие другие. Большинство видов Блюме описал в 1826 году в “Bijdragen to the Flora von Nederland’s India”, некоторые позже в других изданиях. Немало новых видов рода в Индии собрал и описал в “Contributions to the Botany of India” (1834) Роберт Вайт (1796 – 1872). В частности такие как Hoya arnottiana, H. finleysonii, H. hookeriana, H. longifolia, H. obtusifolia, H. pauciflora и др. Этот шотландский хирург и ботаник 30 лет провёл в Индии и был там директором Ботанического сада в Мадрасе. Объём собранного им материала был поистине огромным. Когда в 1831 году Wight взял трёхлетний отпуск по болезни и на время вернулся в Шотландию, его багаж весил 2 тонны. Он привёз из Индии около 100 000 экземпляров растений, представляющих около 4000 видов. Растения из этого собрания изучал и описывал Арнотт. В честь Вайта позже были названы два вида хой: Hoya wightiana Thwaites, 1860 (сейчас считается синонимом H. pauciflora) и Hoya wightii Hooker f., 1883. Даже священники-миссионеры нередко вносили свою лепту в исследование экзотических растений тех мест, где они приобщали к христианской вере местные народы. Так, испанский священник монашеского ордена августинцев Мануэль Бланко (1778 – 1845), который с 1805 года жил на Филиппинах, в 1837 году выпустил 4-томное издание «Флора Филиппин», где описал и зарисовал множество местных растений. В частности там были описаны виды под названиями Stapelia meliflua и Asclepias carnosa. Рисунки были выполнены очень качественно и позже систематики определили изображённые растения как Hoya meliflua и Hoya multiflora. Большинство растений были собраны самим святым отцом, некоторые образцы он получил от других сборщиков. К сожалению, ботанические материалы Бланко практически не сохранились и его имя редко стоит после названия описанных им видов. Отдельные публикации различных авторов с описанием новых видов хой всё чаще появлялись в научных изданиях. В эти годы род Hoya пополнился видами, которые описали Traill, Sprengel, Turczaninow, Lindley, Don, Wallich, Korthals, Haworth, Vahl и другие. Но первый, и на долгое время последний, солидный обзор рода Хойя был опубликован Жозефом Декеном (1807 - 1882) в «ластовневом» разделе “Prodromus” De Candolle в 1844 году. Декен (Decaisne) перечислял уже 44 известные к тому времени вида и делил их на несколько групп. Именем Декена подписаны такие красавицы как Hoya imbricata, H. ariadna, H. lutea, H. cumingiana, H. obovata и др. Он также причислил к роду Hoya представителей родов Physostelma (1 вид), Pterostelma (1 вид) и Centrostemma (2 вида). Биография Декена замечательна тем, что он из простого садовника поднялся до Президента Академии Наук Франции. Он родился в Брюсселе (Бельгия) в 1807 году, а в 1824 переехал в Париж, где поступил на работу садовником в Французский музей естествознания (Jardin des plantes). В 1832 году Декен стал помощником натуралиста по ботанике при Адриане де Жюссьё (1797 – 1853) и опубликовал свои первые интересные научные работы, открывшие ему в 1847 году ворота Академии Наук, которую он возглавил в 1865 году. Достаточно много видов рода были описаны различными авторами в знаменитом “Curtis’s Botanical Magazine”, который начал издавать Уильям Кёртис (1746 – 1799) в 1787 году. Прекрасные рисунки растений в основном выполнил Вальтер Фич (1817 – 1892) “Curtis’s Botanical Magazine” – известнейший ботанический журнал с самой длинной историей существования. Как уже было сказано, он начал издаваться в 1787 году и выходит практически без перерыва (не выпускался с 1939 по 1947 годы, во время Второй Мировой войны) до сегодняшних дней. Основную славу журнала составляют прекрасные изображения растений, которые обязательно сопровождают описание видов. За эти годы в журнале были опубликованы описания и изображения таких видов хой: 1805 – Asclepias carnosa, 1835 – Hoya pottsii, 1844 – Marsdenia maculata, 1848 – H. bella, H. cinnamomifolia, H. imperialis, 1850 – H. coriacea, H. purpureofusca, H. campanulata, 1852 – H. fraterna, Plocostemma lasiantha, 1857 – H. coronaria, 1859 – H. cumingiana, 1861 – H. shepherdii, H. lacunosa var. pallidiflora, 1866 – Centrostemma multiflorum, 1870 – H. australis, 1883 – H. linearis, 1886 – H. griffithii, 1933 – H. kerrii, 1990 – H. multiflora. По публикациям в “Curtis’s Botanical Magazine” видно, как со временем падал и снова возрождался интерес ботаников к хойям. В середине 19-го века в некоторых номерах журнала описаны по три(!) вида хой, а позже – ни одного за многие годы. В конце XIX столетия (в 1885 году) солидный обзор рода опубликовал Джозеф Далтон Гукер в “Flora of British India”. Этот известный английский ботаник в 1839 – 1843 гг. участвовал в экспедициях в Австралию и на Фолклендские (Мальдивские) острова, а в 1847 – 1851 гг. изучал флору Северной Индии и Непала. С 1865 по 1885 гг. Гукер был директором Ботанического сада в Кью, так что материалов для исследований имел предостаточно. В своей работе Гукер перечисляет 40 видов хой. Хотя этот учёный был известным специалистом по ластовневым, к сожалению, род Хойя он знал достаточно слабо. Первое разделение хой на группы предпринял известный немецкий специалист по кактусам и суккулентам Карл Шуман (1851 – 1904), профессор ботаники и хранитель ботанического музея в Берлине. В 1895 году в 4-м выпуске сборника “Die natuerlichen Pflanzenfamilien” им был написан раздел “Asclepiadeaceae”, где в числе других ластовневых рассматривался и род Хойя. Шуман разделил хойи на 4 группы: Cyrtoceras, Ancistrostemma, Pterostemma и Eu-Hoya. Он был очевидным «укрупнителем» и очень осторожно относился к выделению новых родов или групп. Шуман был первым редактором первого журнала о кактусах “Monatsschrift fur Kakteenkunde” и совместно с другими начал работу над изданием великолепной серии цветных листов “Iconographia Cactacearum”. Большинство его работ посвящены кактусам, но в различные годы Шуман описал также несколько новых видов хой, например такие как H. purpurea в 1887 году, H. lauterbachii в 1896, H. papillantha в 1898, H. dictyoneura в 1899, H. pachyphylla в 1901 (совместно с Лаутербахом), H. rosea и H. sororia в 1905. В начале XX века из значительных работ следует упомянуть публикацию G. King и J. S. Gamble “Flora of the Malayan Peninsular. Family Asclepiadaceae” (“Флора Малайского полуострова. Семейство Ластовневые”), опубликованную в “Journal of the Asiatic Society of Bengal”, вып. 74 (1908), где описывалось 23 вида хой, в частности такие как H. curtisii, H. plicata, H. ridley и др. Огромную работу по исследованию рода Hoya осуществил немецкий ботаник Фридрих Ричард Рудольф Шлехтер (1872 – 1925). Неутомимый исследователь, он провёл несколько экспедиций в Африку и на Малайский архипелаг и описал множество новых видов растений из различных семейств. Дважды его посылали на Новую Гвинею (тогда – колонию Германии) на поиски растений с млечным соком, из которого можно было бы производить каучук. Здесь, на Новой Гвинее, доктор Шлехтер собрал много ранее неизвестных науке хой и в 1913 году описал их в обзоре “Die Asclepiaden von Deutsch-Neu-Guinea”, опубликованном в “Английском Ботаническом ежегоднике”. В своей работе Шлехтер описал 65 видов хой и, главное, коренным образом пересмотрев работу Шумана, выполнил научное распределение рода на группы (он разделил род на 7 секций), которое долгое время считалось единственно верным, а сейчас, похоже, требует пересмотра. В 1916 году Шлехтер опубликовал также не менее интересную работу “Neue Asclepiadaceen von Sumatra und Celebes”. В честь этого выдающегося ботаника была названа Hoya schlechteriana Moore. После исследований Шлехтера в течение 65 лет не выходило ни одной статьи, целиком посвящённой роду Хойя, хотя, конечно же, описания отдельных видов время от времени встречались в работах по региональной флоре различных областей Юго-Восточной Азии. Так например, на Филиппинах практически одновременно со Шлехтером изучал флору американский ботаник Элмер Дрю Меррилл (1876 – 1956), который после испано-американской войны (1895 – 1898) в 1902 году прибыл на Филиппины и очень интенсивно занялся сбором и систематикой местных растений. К тому времени было известно только 2500 видов из этого региона. Когда же в 1923 году Меррилл и его помощники завершили свои работы на островах, учёному миру стали известны 14000 филиппинских видов, в том числе новые хойи: H. cardiophylla, H. fungii, H. hainanensis, H. meliflua, H. obscurinervia, H. odorata, H. pentaphlebia, H. pubicalix, H. sussuela и другие. А в 1904 году Шлехтер назвал в честь Меррилла один из видов хой – Hoya merrillii. В 1918 году Merrill опубликовал свои комментарии к видам, описанным отцом Бланко. Для каждого из таких растений он старался создать так называемый «примерный образец», поскольку гербарный материал отца Бланко не сохранился. В результате почти все 900 видов из «Флоры Филиппин» были представлены в Национальном гербарии США. Именно Меррилл придумал и ввёл в употребление термин «Малайзия» как обозначение фитогеографической области. Он считал, что флору Филиппин нельзя изучать без знания видов из Китая, Борнео и Гуама, поскольку они близкородственны. Собрание Меррилла к 1923 году состояло из более чем 275000 гербарных образцов растений и огромнейшей библиотеки, содержащей бесценные сведения по флоре Юго-Восточной Азии. Практически всё это было уничтожено во время японской оккупации Филиппин во Вторую Мировую войну. В Таиланде в эти годы очень результативно работал Артур Френсис Джордж Керр (1877 – 1942), которого называют «отцом-основателем» тайской ботаники. Он родился в Ирландии, в Литриме, и в начале 20-го века был направлен в Чианг Май. Огромное ботаническое наследство Керра и сейчас считается одним из самых внушительных. Гербарные листы высокого качества с множеством дотошных примечаний, точное описание маршрутов, дневники, фотографии – всё это и через столетие является значимым материалом для современных исследователей. За время многолетней работы в Таиланде и сопредельных странах Керр с помощниками собрали около 27000 экземпляров растений и сделали более 3000 фотографий, которые ярко отображают природу края и жизнь тайцев в начале 20-го века. Результаты своих исследований Керр публиковал в различных изданиях, так например, описания H. erythrostemma и H. pachyclada были опубликованы в “Kew Bulletin” (1939), а H. mitrata и H. flagellata в “Hookers Icones Plantarum” (1940). В 1911 году W. G. Craib в “Kew Bulletin” описал новый вид и назвал его в честь первооткрывателя – Hoya kerrii. Эту красивейшую, с листьями-сердечками, «влюблённую» хойю Керр нашёл в джунглях вблизи Чианг Май на высоте 390 м над уровнем моря. Отдельные виды рода в первой половине XX века описали Omler, Elmer, Constantin, Bailey, Ridley, Loher, Moore, Guallaumin, Tsiang, Schwartz и другие ботаники разных стран. В годы Второй Мировой войны многие учёные вынуждены были прекратить исследования. Интерес к роду Хойя возобновился в 1978 году после появления региональной публикации доктора Р. Е. Ринтза (R. E. Rintz) “The peninsular Malaysian species of Hoya” (“Виды хой малайского полуострова”) с подробной ревизией местных видов хой. В числе прочих в этой работе была описана удивительная хойя с необычными цветками – Hoya erythrina. Но кроме обзора видов в статье Ринтза весьма интересно отражены его наблюдения над муравьями родов Camponotus и Crematogaster, живущих в тесном симбиозе с Hoya elliptica. Например, в одном из мест Ринтз исследовал 16 муравьиных гнёзд. Из каждого муравейника росла крупная H. elliptica, а в 3 гнёздах муравьи выращивали ещё и юные сеянцы, поддерживая оптимальную для их развития влажность (как известно, H. elliptica совершенно не переносит сухость). Ринтз провёл очень увлекательный эксперимент: на муравьиных тропах на ветках он разложил семена различных растений, в том числе свежие и старые семена H. elliptica. Результаты опыта оказались просто поразительны. Муравьи почти в 100% случаев затаскивали в свои гнёзда только свежие семена хойи, старые – осматривали и отбраковывали, а семена других растений попросту сбросили с веток. Предполагается, что свежие семена H. elliptica источают запах, похожий на запах муравьиных личинок. Огромную работу по ревизии австралийских видов рода провели Пауль Форстер и Дэвид Лиддл (Paul Forster, David Liddle). Также они исследовали род Hoya на Новой Гвинее, Яве и Соломоновых островах и попытались создать альтернативную классификацию рода. К нынешнему времени вышли более десятка основательных работ этих учёных, посвящённых родам Hoya, Dischidia и Ceropegia. Многолетнюю полевую работу по исследованию рода в Малайзии проводит голландский учёный Ruurd van Donkelaar. Он с грустью отмечает, что дождевые леса Малайского архипелага (как и во всём мире) с каждым годом уничтожаются всё интенсивнее и крайне необходимо более усердно изучать неисследованные районы архипелага, которых остаётся ещё немало. Важно также более точно задокументировать имеющийся гербарный материал с реальными данными мест находок Всемирный интерес к роду Hoya интенсивно прививают американские ботаники Дейл Клоппенбург и Тэд Грин (Dale Kloppenburg, Ted Green). С 1981 года оба учёные увлеклись хойями и начали работать вместе. Много лет они изучают растения в местах обитания и публикуют множество интересных статей в различных изданиях. В Юго-Восточной Азии, Австралии и на островах Тихого океана практически не осталось мест, где бы не побывали Грин и Клоппенбург. Вместе и в отдельности они обнаружили и описали десятки новых видов хой, а также нашли виды, которые давно считались вымершими. Кроме научных статей, Клоппенбург издал несколько популярных книг: “The World of Hoyas” (“Мир хой”) – в 1990; “The Hoya Handbook – A Guide for the Grower and Collector” («Справочник по хойям – руководство для цветоводов и сборщиков») – в 1993 (совместно с Энн Уэйманн) и “Hoya Basics – A Beginners Guide to Growing and Caring for Hoyas” («Основы хоеведения – начальное руководство по выращиванию и уходу за хойями») – в 1999 году. В честь друг друга учёные назвали H. greenii Klopp., 1995 и H. kloppenburgii Gr., 2001. Сейчас выходят два журнала о хойях: “Fraterna” и “The Hoyan”. Редактор “The Hoyan” (издание Hoya Society International) Кристина Бёртон (Christine M. Burton) из США в своих статьях беспощадно и язвительно критикует все оплошности в работах современных авторов, очень жёстко борется за точность определения видов в литературе и торговле. В 1981 году Кристина Бёртон опубликовала небольшую по объёму, но увлекательную книгу “Hoyas I know and love” (“Хойи, которые я знаю и люблю”). Её именем подписаны также несколько новых видов, обычно известных давно, но «неверно» классифицированных: H. angustisepala, H. cagajanensis, H. compacta, H. kentiana, H. leytensis, H. obscura, H. tsangii, H. wallichii и др. В честь Бёртон в 1990 году Клоппенбург назвал H. burtoniae, которую A.Loher нашёл ещё в 1909 году на острове Лузон (Филиппины), но растение на гербарном листе (гербарий Университета Беркли в Калифорнии) никем так и не было описано. Интерес к роду стремительно возрастает. С конца XX века и по нынешние дни публикации о хойях посыпались как из рога изобилия. Причём работы учёных чаще всего отображают не аспекты систематики, а более подробно описывают биологию, экологию и практическое использование хой, например, в медицине. Оказалось, что многие виды хой давно и результативно используются местным населением для лечения различных болезней. Лечебными свойствами обладают H. australis, H. coriacea, H. coronaria, H. diversifolia, Telosma cordata, H. rumphii, H. sussuela, H. multiflora, H. latifolia, H. imbricata, H. sp. Samoan, H. bicarinata, H. pubescens, H. upoluensis, H. griffithii, H. lacunosa, H. carnosa, H. polystachya, H. pandurata, H. fungii, H. pottsii, H. kerrii, H. lyi, H. villosa, H. parasitica, Hoya multiflora и H. pendula. Сведения об этих видах были опубликованы в обзорах по лекарственным растениям различных регионов, а несколько статей были посвящены именно хойям, например: Ellen Zachos “Practical Uses of various Hoya species” (1997); C. M. Burton “Hoyas in Medicine” (1997). Систематика рода и сейчас ещё находится в стадии постоянного изменения. Форстер, к примеру, высказал предположение, что при более детальном изучении род Hoya придётся разделить на несколько самостоятельных родов. В последние годы для более точной идентификации видов всё чаще стали применять методы исследований ДНК, но пока подобных работ очень мало. Положение, вероятно, останется таким до тех пор, пока не выйдет всеобъемлющий обзор рода. В наши дни хойи становятся всё более популярными в культуре. Известно около 200 видов, которые хоечники выращивают в своих собраниях, из них около 40 распространены достаточно широко. Менее популярны в коллекциях, но не менее интересны ближайшие родственники хой: Dischidia, Madangia, Marsdenia и Sarcolobus. Сегодняшнее увлечение хойями базируется на опыте многих поколений самоотверженных учёных (в культуре наши любимицы уже более 200 лет), благодаря которым мы знаем особенности жизни растений и можем успешно содержать в домашних условиях самые «трудные» виды, которые возможно были бы не по силам самому Томасу Хою. И любуясь изумительными цветками или поразительными листьями тропических «капризуль», хочется выразить признательность всем тем известным и неизвестным исследователям, благодаря которым мы теперь получаем истинную радость.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
01.04.2007 15:24:27
Спасибо, девчата! 12 апреля уезжаю к своим растениям, которые в этом году проснулись уже давно. С ноября месяца Симона не опубликовала ни одного нового описания хой. Зато выдала солидную статью "Хойи в медицине". Во время работы над "Историей..." накопилось много материала по другим учёным, которые не попали в статью. Вот один из них:
Бертольд Карл Зееман. Berthold Carl Seemann. (1825 – 1871)
Родился 28 февраля 1825 года в Ганновере (Германия). В 1844 году, исполненный желания путешествовать по дальним странам, переехал в Великобританию для изучения ботаники в Королевском ботаническом саду в Кью. Вскоре Зееман был назначен преемником ботаника Томаса Эдмонстона, который умер на борту гидрографического судна «Геральд» во время кругосветного путешествия 1845 – 1851 годов. В августе 1846 года Зееман покинул Англию и 22 сентября достиг Панамы, где ожидал прихода судна. 17 января 1847 года учёный поднялся на борт «Геральда». Во время путешествия он исследовал флору почти всего западного побережья Америки и большей части Южной Америки. «Геральд» возвращался домой из Гонолулу через Гонконг и Сингапур, по пути останавливаясь на Суматре и о-вах Киллинга, и прибыл в Англию 6 июня 1851 года. Гербарий Кью пополнили почти 2500 образцов растений, которые Зееман собрал во время экспедиции, из них 450 гербарных листов представляли флору островов Тихого океана. Описание этого путешествия под названием “Narrative of the voyage of Herald” Зееман издал в Лондоне в 1852 году, а с 1852 по 1857 годы вышла его серия работ “The botany of the voyage of Herald”. В 1860 году Зееман был назначен одним из королевских специальных уполномоченных и участвовал в экспедиции на острова Фиджи, чтобы установить их пригодность для британской колонизации. Отчёт об этом путешествии "Viti, account of a government mission to the Vitian or Fijan islands" Зееман опубликовал в 1862 году. На Фиджи среди многих других растений неутомимый исследователь открыл и несколько новых видов хой, такие как Hoya diptera, H. pilosa (сейчас считается синонимом H. australis) и H. samoensis. Первые два вида Зееман описал в 1861 году в газете “Bonoplandia”, а публикация о H. samoensis появилась в одном из выпусков “Flora Vitiensis“ (Лондон) в 1865 году. В 1864 – 1866 годах учёный выполнил несколько рейсов в Венесуэлу и Никарагуа с коммерческой целью, которые закончились тем, что он был назначен управляющим директором золотого рудника в Javali (Никарагуа). В перерывах между своими интересными странствиями Зееман работал в ботанических садах в Ганновере и Кью, а также в 1853 году основал в Ганновере ботаническую газету “Bonoplandia”, которую затем продолжал издавать с 1863 по 1871 годы в Лондоне как ботанический журнал ”Journal of Botany, British and Foreign”. Основные его работы посвящены флоре Южной Америки. Умер Зееман 10 октября 1871 года в Javali. В честь учёного был назван род растений Seemannia (ceйчас включают в род Gloxinia), а также Adianthum seemanni Hooker.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
06.04.2007 21:02:02
До отъезда успел разобраться с двумя Донами, с остальными будем разбираться уже осенью.
Дон Джордж Don George (1798 – 1856)
Дон Джордж родился 17 мая 1798 года в Ду Хиллок (Doo Hillock), Forfarshire, Шотландия. Его отец, также Дон Джордж, был руководителем Эдинбургского ботанического сада. В 18 лет (в 1816 году) Дон Джордж-младший уже стал руководителем одного из отделений ботанических садов в Челси (Великобритания). В 1821 году Дон отправился в путешествие и посетил Бразилию, Вест-Индию и Сьерра-Леоне, где собирал образцы флоры для Королевского общества садоводов (Royal Horticultural Society). Большую часть растений, которые Дон собрал во время экспедиции, описал налоговый инспектор по должности и натуралист по призванию Джозеф Сабин (1770 – 1837), хотя некоторые виды описал сам Дон Джордж. С 1832 по 1838 годы Дон опубликовал четырёхтомник “A General System of Gardening and Botany” (“Генеральная система садоводства и ботаники”) и в последующие годы некоторые другие работы, в частности по родам Allium и Combretum. В “Generic History” за 1837 год Джордж Дон перенёс вид Sperlingia verticillata, который Мартин Вахл (Martin Vahl) описал в 1810 году, в род Hoya, сохранив название первоисточника. После 1810 года и после публикации статьи Дона это растение было многократно описано под различными названиями и сейчас Hoya verticillata имеет в своём багаже более 10 синонимов. В 4 томе “A General System…” Дон опубликовал предварительное описание, а в “Generic History” за 1838 год описал научно правильно новый вид с очень большими кожистыми листьями – Hoya latifolia. Это растение под названием Hoya macrophylla описал в 1834 году R. Wight. Но Wight не знал, что такое название уже употребил Блюме в 1826 году для совершенно другого вида из Индонезии и Явы. Теперь Джордж Дон восстановил справедливость и переименовал вид. Но положение H. latifolia в классификации до сих пор не прочно, хотя она представляет собой вполне узнаваемое и оригинальное растение. В 1849 году Блюме переименовал его в Hoya polystachya, а в 1994 году Тэд Грин зачем-то назвал этот вид Hoya loyceandrewsiana. Умер Дон Джордж 25 февраля 1856 года в Kensington (район в Западном Лондоне).
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 01.10.2006
06.04.2007 21:03:06
Дон Дэвид. Don David. (1799 – 1841)
Дэвид Дон родился 21 декабря 1799 года. С 1822 года он был библиотекарем в Линнеевском обществе Лондона (Linnean Society of London), а с 1836 года – профессором ботаники в Королевском колледже (King’s College London). Он написал несколько работ по хвойным деревьям, а также описал новые виды растений из различных семейств. Дэвид Дон также заведовал библиотекой и обширным гербарием Элмера Ламберта (Aylmer Bourke Lambert) и составлял для него “Prodromus Florae Nepalensis”, изданный в Лондоне в 1825 году. Эта работа основана на собраниях, сделанных ботаниками Фрэнсисом Гамилтоном (Francis Hamilton) и Натаниелем Уолличом (Nathaniel Wallich) в Ботаническом саду в Калькутте (Индия). В этом сборнике Дон среди других растений опубликовал описание новых видов хой, такие как Hoya linearis и Hoya lanceolata. Оба вида собрал Уоллич, который с 1817 по 1846 годы руководил Ботаническим садом в Калькутте и много путешествовал по Индии. Дон сохранил для растений названия Уоллича, но описал виды более «правильно», из-за чего в конце названий между фамилиями авторов ставится приставка “ex”. Умер Дэвид Дон 15 декабря 1841 года.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 23.11.2009
Г. Пермь
23.11.2009 13:45:51
В журнале Stemma есть некоторые фото (): Ted Green -Stemmav1_3web.pdf Tony Lamb, Ted Green ,Simone Merdon-Bennack - Stemmav2_2web.pdf Carol Noel - Stemmav3_2web.pdf Последний, осенний выпуск, посвящен Дэвиду Лиддлу, который умер в сентсбре.
Изменено: - 02.12.2009 21:16:16
Кто с умом к нам (хойечникам) подойдет, тот без ума от нас останется. Цитата.
Пользователь
Сообщений: Регистрация: 24.04.2017
27.04.2017 20:34:06
Очень полезная информация,спасибо!
Собираю хойи из многих стран мира, мою коллекцию можно увидеть здесь:
Клуб любителей гибискусов FlowersWeb.info
Скорая помощь растениям, реанимация