Главная / Клуб / Рассказы

Цветочный разговор или еще один пример паралогичного ассоциативного мышления

Затих шум города, после дневной жары вечерняя прохлада кажется особенно приятным. За окнами квартир люди собираются ужинать. На балконе зеленой нестройной волной расположились комнатные цветы. Неспешно покачивая листьями от свежего тихого ветерка, они, кажется, о чем-то друг — другу рассказывают. Прислушаемся. Обычная болтовня о погоде, жаре, мошках и прочих ботанических радостях. Вдруг общий гул нарушает чей-то звонкий (скорее даже писклявый) голосок.

— Это просто кошмар! О чем она там думает? Меня что, сегодня вообще поливать не будут? — возмущалась маленькая Азалия, только недавно прибывшая в цветочный коллектив, но уже всем успевшая надоесть своими бесконечными жалобами и причитаниями. – Так и засохнуть недолго! А мне ну никак нельзя даже чуточку высохнуть! Я же видела сегодня, как она ходила тут с лейкой! Но до меня не дошла, и вообще, мне наша Хозяйка представляется весьма беспечной и необязательной дамой, которой дела ни до чего нет! Купила, поставила – и потом хоть помирай! Ни ухода, ни заботы, ни ласки! Прыснет разок – и все!

— Душечка, вы совершенно не правы! – попыталась урезонить скандалистку стоявшая рядом Эписция. — Наша Хозяйка очень заботливая, внимательная, я бы даже сказала. Вот когда я заболела, так она и листики каждый день осматривала, и с места на место переставляла. Правда, в горшок заглянуть не догадалась, но не все же сразу! Со временем научится понимать нас, растения.

Драцена откровенно зевнула – ей вообще все подобные разговоры были безразличны. Она слыла хозяйкиной любимицей и поэтому не особо волновалась на счет полива и подкормки. А вот кактусы, сгрудившиеся колючей толпой в углу стола, как-то болезненно восприняли вопросы недостатка воды.

— Барышня права! — вступил в разговор Эхинопсис. – У нашей Хозяйки весьма своеобразные понятия о поливе! Моя соседка Ребуция все время страдает от обжорства, боюсь, что скоро лопнет, а мне достаются какие-то капли. Но больше всего раздражает, что при таком скудном поливе я вынужден слушать бесконечные разглагольствования, что мне «непонятно чего надо, чтобы я зацвел»! Хоть бы раз полила по — нормальному, я бы так зацвел, что любой гибискус обзавидовался!

Бегонии одобрительно зашумели – они непонятно почему терпеть не могли гибискусы, и любое негативное высказывание о неприятеле вызывало у них бурную реакцию. А Эхинопсис продолжал кипятиться.

— А, посмотрите, до чего она довела несчастную Мамиллярию! Бедняжка вся в детях, потому что не знает, в какой день расстанется с жизнью – так хоть потомство оставить успеет! Так и помереть спокойно не дает – таскает и таскает из одного горшка в другой.

При одном упоминании о возможной пересадке некоторым растениям стало плохо. Голос Эхинопсиса потонул в общем гуле – кактусы переживали. В углу иронично хмыкнул Сингониум: он совсем недавно получил новую опору и был вполне доволен жизнью.

— Вообще не понимаю, что она с вами носится – ни листьев, ни цветов, одни колючки и проблемы. Как выглядите, так к вам и относятся. – Сциндапсус поудобнее устроился на шпалере и продолжил. – Моя бы воля – вас бы тут не было. Только место занимаете зря.

— Можно, подумать, красавец! — не осталась в долгу Лофофора, которая даже позеленела от обиды за весь колючий род. – Да при таком уходе действительно лучше засохнуть насмерть!

— Тише, тише! – раздался чей-то сочный баритон. Это Эухарис не выдержал нападок на свою любимую хозяйку. – Не нужно ничего утрировать – она же всего лишь человек! Где уж ей знать наши «зеленые» проблемы, хорошо, что хоть так ухаживает. Да надо отдать ей должное, делает это она совсем не плохо – вот посмотрите на Асплениум. Вспомните, как ему было плохо зимой, а сейчас живчик хоть куда! А все Хозяйка…

— Да она сама его сначала заморозила! – возмущенно пискнула полосатая Калатея зебрина. – я рядом стояла и все видела – распахнула форточку, а сама – фрр! – усвистала куда-то на весь вечер! Асплениум так и мучился под сквозняком, пока она не пришла. Кактусы правы – дела ей нет до нас, а если и начинает что-то делать, то все не так! Вот взялась меня пересаживать, я было обрадовалась, думаю, сейчас свежей земельки подсыпет. А она что сделала – вытащила меня из горшка, все корни ободрала, а детку мою ненаглядную так прямо и отломала! Я уж так плакала, так переживала, листья свернула, чтобы ей показать, что нельзя меня с деточкой разлучать – а она сунула меня в мешок и держала там, пока я задыхаться не начала! Я с тех пор детьми и не обзавожусь.. – продолжала плакать зебрина. Ее вполголоса начала утешать пестрая Маранта, стоявшая рядом. Ее собственное недавнее цветение закончилось неудачно: оно наносило видимый ущерб богатой листве, и было насильственно прекращено неумолимой рукой хозяйки. Начала шмыгать носом и фуксия – из-за неожиданной болезни ей оборвали все долгожданные бутоны.

— А все-таки Асплениум она выходила! – не унимался Эухарис. – И хамедорею тоже! И поливает вовремя – спросите Клеродендрон.

— Да что его спрашивать! – возмущенно затрясла листьями Диффенбахия. – Ты да Клеродендрон – вот два любимца. И листья тебе полируют, и поливают вовремя. И все за что? За какие-то три поганых цветочка в год? А если не все могут цвести? Если бог не дал красивых цветов, так что, помирать от пыли?

Видя, что Диффенбахия разошлась не на шутку, в разговор вступили до сих пор молчавшие кислицы.

— Успокойся ради Христа, что ты себя изводишь! Уж кто бы говорил, а ты бы помолчала! Как с тобой Хозяйка носится, так ни с кем из нас ни разочка не было! Мы уж и цветем, и листики складываем, а она все нас сорняками называет. Вот возьмем и уйдем в спячку! – пригрозили они. Растения опасливо покосились на стоявшие в углу горшки с землей – в них отдыхали Гиппеаструмы. В спячку никто не хотел. Желая всех примирить, жизнерадостный Хлорофитум начал снова:
— Все-таки есть в ней что-то, в нашей Хозяке! Как подойдет с леечкой, как листики помоет, даже если просто погладит – так и хочется ей еще одну хохлатую детку подарить! Славная она у нас, чтобы вы не говорили!

— Да тебе хоть медный купорос в горшок налей – тебе все хорошо! – злобно прошипела маленькая Азалия. – Просто потрясающая у тебя живучесть! Да твой горшок уже раз пять роняли – а тебе хоть бы хны!

— И пусть и шестой уронит, – не унимался Хлорофитум. – За все ее старания я не могу ее обидеть – ведь она меня зимой в поликлинике украла, под шубкой домой принесла, отпоила, отогрела, в землю посадила! Кем бы я был без нее? Так и сгинул под калошами какого-нибудь больного старика! А сейчас – посмотрите на меня!

— Похвальбушка! — беззлобно фыркнули Бегонии.

— И нас, и нас из листика вырастила – защебетали Сенполии, но их никто не слушал: слишком молодые еще, чтобы высказываться, и ничем себя еще не проявили – ни цветением, ни пышной листвой. Но когда заговорил нескладный Пахистахис, все притихли.

— Да вы плохого ухода не видели, вот что я вам скажу! – расправляя листья, объявил он. – я то у вас недавно, месяца три-четыре, правильно? А до того жил я у такой подруги, доложу вам, что любые неумелые ручки ангельскими покажутся. Слава богу, увидела меня ваша Хозяйка, выпросила и унесла – а то не видать мне солнышка, как цветков папоротника. Сидел в пыли, в темноте, вечно мокрый, как циперус, и холодный! Уж хотел листья начать сбрасывать – да удача мне улыбнулась…

Услышав про листопад, Клеродендрон приободрился:

— Хотите, совет дам? Вы, как пить захотите, так листья скидывайте — действует безотказно. Я лично всегда так поступаю.

— А я как-то раз попробовала, так она меня из горшка вытащила, корни переворошила и эпином обрызгала. – робко начала пассифлора. – А мне просто жарко было…

— Есть, есть методы борьбы с непониманием Хозяйки, — покачала головой Эписция, — и не такие страшные, как опадание листьев. Можно просто не расти, или например, не цвести… Вот мне, например, давно нужен горшок побольше – так я и бутончика не наберу, пока своего не добьюсь! И не знаю, — обратилась она к Колерии, пламенеющей алыми цветами поодаль, — и чего это вы ее балуете? Вам же тоже новый горшок хочется.

— Да мне вроде бы и здесь неплохо, – уставилась на нее Колерия. – чего это вас так заботит мой горшок? Своего что-ли нет? Вечно лезет, червяк ей в корни…

Назревал обычный скандал, и миролюбивый Стрептокарпус отважно сменил тему:
— Девушки, а как вам новое удобрение? Мне, в принципе, …
но его голос потонул в общем гуле: все спешили высказать свое мнение. Слышен был только капризный бесконечный голосок Азалии «Я пить хочу, я пить хочу, я пить хочу», да сверчки на улице стрекотали все громче.

— Тише, тише, кончайте базар – хозяйка идет! – предупредил всех стоявший с краю Плющ. – И ты, малютка, не плачь – я вижу у нее в руках лейку!

Катерина Ульянова, г.Самара

Рассказ: Мои цветы, или примеры паралогичного ассоциативного мышления

Обсудить на форуме