Главная / Клуб / Рассказы

Впечатления цветовода-курортника

	Море. Таким оно было, когда я сидела на набережной и мысленно звала дельфинов. И они пришли. Совпадение, а приятно. А ветерок с моря дул, местные называют его "моряк".

Как-то неожиданно мы собрались и поехали на Юг. В Геленджик. Последний раз я была на море два года назад и никогда бы не подумала, что впечатления от той поездки и нынешней могут так разниться. И причиной тому - два года интенсивных занятий цветоводством.

Пожалуй, домашние цветы всегда присутствовали у меня в доме. По традиции или по наследству, а то и вовсе не упомнишь, как. Я мало обращала на них внимания – так, неинтересный салат в дрянных горшках на подоконнике – и лишь последние два года со мной произошло вот это самое, что знакомо многим: удивление, интерес, приобретение домашней зелени в немерянных количествах, чтение цветоводческой литературы, первое укоренение, первый цветок… Я, конечно, чувствовала, что меняюсь, но кто бы мог подумать, что перемены могут быть столь разительны.

Впервые степень того, насколько изменилось моё видение мира, я ощутила где-то под Краснодаром, когда после почти суток быстрой езды на машине, с закусыванием на ходу домашними бутербродами и коротким сном у обочины, мы вышли на бензозаправке, чтобы немного размять ноги.

За углом придорожного магазинчика, в палисадничке, мне вдруг почудилось что-то знакомое. То был растущий в полном небрежении, запылённый и запущенный, но при этом весь усыпанный коричнево-красными цветами кампсис. Потом, в парках у моря, я видела много роскошных растений, но именно этот пропитанный бензиновыми выхлопами южанин, растущий, как у нас рос бы лопух, ударил меня в самое сердце. Я стояла и смотрела, уже, должно быть, привлекая к себе внимание. Два года назад я бы его просто не увидела, даже как некий «цветок». А теперь, заметила, узнала, и даже название семейства в памяти всплыло – бигнониевые.

Рядом торчал, такой же безбожно пропылённый куст клещевины (Ricinus communis L.), зловеще напоминающий не то о касторке, не то о яде террористов – рицине.

Позже, пройдясь первый раз по улице Геленджика, я поняла, насколько «ботанизировалось» за два года моё восприятие.

	Канны

Меня окружали растения. Их было много, у некоторых не было имён, как, например, у похожего на клён дерева с плодами-ёжиками, и это отсутствие имени вызывало беспокойство и даже ноющую боль, вроде зубной. Но большинство всё же были знакомцами и приветствовали меня хором или по-отдельности, и это не были слова, скорее, шаг вперёд, полупоклон и отход назад, обратно в зелёную толпу.

Это было ново. Я помню свои прошлые впечатления. Что такое Юг: море, солнце, горы и какая-то ЗЕЛЕНЬ. А теперь? Вот инжир, и я не просто узнаю его по листве, а ещё и знаю, что по сути дела он – фикус (Ficus carica). Гибискус сирийский, семейство мальвовые. Дома, прямо перед отъездом, его собрат, гибискус, китайский розан (Hibiscus rosa-sinensis) распустил у меня на балконе алый махровый цветок. Здешние гибискусы попроще, граммофончиками, но зато растут прямо на улице, во дворах, вдоль дорог. Ах, эта нежность и роскошь южных клумб! Высокие оранжевые канны с тёмно-бронзовыми листьями, кисельно-розовые бальзамины, ярко-аметистовые «гиацинтовые бобы» (Dolichos soudanensis). По вечерам раскрывает свои огромные белые цветы дурман (Datura) и малиновые и жёлто-пёстрые сладко пахнущие - мирабилис (Mirabilis jalapa), и над ним, как и над дурманом, вьются тучи бражников, огромных ночных бабочек с полосатым мягким брюшком. Впрочем, тут ботаника начинает переплетаться с энтомологией. И орнитологией. Скажем, как отделить длинноиглую крымскую сосну, повсеместно растущую на улицах Геленджика, от какой-то упорно пилящей на ней птицы, тут же получившей прозвище «мозгоклюйки». Не успела я узнать имени. Что если это и не птица, а какая-нибудь огромная цикада? Во всяком случае, этот звон и скрежет вечно теперь стоит в ушах.

Мимоза, белая акация, кипарис, грецкий орех. Самое же главное, меня непрерывно снедало совершенно несолидное любопытство: что за стручки, рогатые плодики, белые стволы, невиданные листья? Муж хохотал надо мной и в ответ на мои попытки подтащить его к очередному растительному чуду грозился начать рассказывать мне, например, о преимуществах одного чипсета над другим и посмотреть, как мне при этом будет интересно.

Н-да, в таких местах хотелось бы всё же иметь для общения родственную душу. Чтобы подойти с нею (с душой) к стволу, сплошь покрытому зелёным плющом, покачать головой и переглянуться, вспомнив мучения с плющами зимой в слишком жаркой для них, сухой и тёмной квартире.

Удивительно мне было, что для местных весь этот растительный мир – обыденность, и то, что мы, бледные северяне, готовы принять за рай, им давно надоело.

«Да разве могут дети юга,
Где розы плещут в декабре,
Где не разыщешь слова "вьюга"
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.»

И.Эренбург

	Альбиция

А куда ездят отдыхать южане? На Север по морошку? Хотят ли они пригасить для себя на время отпуска это немыслимое солнце, хлебнуть болотной сырости и холодного ветра, как мы ездим отогреться и усладить взоры южными пышностями и нежностями? Или уезжают они туда где ещё солнечнее, жарче и роскошнее? А те, из самых жарких краёв, мечтают о Меркурии, о Венере, об отпуске на Солнце? Сие для меня загадка.

Я ничего не привезла из этой своей поездки, кроме воспоминаний, хоть и хотелось порой что-нибудь отрезать, отщипнуть, подпрыгнуть и сорвать. Не знаю, почему я так не делала. Невозможно увезти с собой и возродить сказку, примерно так я ощущала. Дома из рюкзака выкатилась огромная сосновая шишка, подобранная детьми где-то на геленджикских улицах, и из шишки выпало два коричневых семечка. Они лежат на подоконнике, между цветочных горшков, и может быть, я их всё же посажу.

Надежда, Москва

Обсудить на форуме